Все в шоколаде. Леди Феникс

У меня нет личного мнения, я за деньги работаю.

Хочется ему меня спасать, пусть спасает: от одиночества, от драконов или просто от скуки, какая разница, раз уж мужики так устроены?

Правду вообще полезно говорить. Скажешь, и совесть по ночам уже не мучает.

Я в принципе ментам не верю, особенно продажным. Мент он и есть мент и совершенно некстати может вспомнить об этом.

Ты не изменишься, и меня не переделать. Пытаться изменить человека вообще вещь бесполезная, хребет сломать можно, а переделать нельзя. Зачем я тебе с переломанным хребтом?

И видеть его чужим мужем тоже не хочу... Ага, и сама замуж не пойду. Кажется, это называется "собака на сене". Не съем, так хоть понадкусываю.

Дома у меня все равно нет, потому что дом – это не четыре стены, где стоит твоя постель, дом – это нечто большее.

— Детка… – Не помню, чтобы он называл меня иначе, с его легкой руки (или языка?) меня теперь зовут так все кому не лень, иногда мне кажется, что имя, данное мне при рождении, и не мое вовсе. Правда, Дед произносит это слово по-особенному, у него это получается очень сексуально, может, он по привычке зовет так всех своих баб, чтоб не путаться?

Травиата на сцене умирала, а я смотрела на Тимура и мысленно просила: "Не оставляй меня, мне больно, страшно, я совсем запуталась. Я знаю, что сама во всем виновата… помоги мне, пожалуйста, помоги".