Вий. Повести и рассказы

Повествование о двух молодых приятелях, каждый из них встречает на Невском проспекте девушку своей мечты. Первый художник Пискарёв, второй офицер Пирогов. Из каждого знакомства вытекает своя история, только выходят они очень непохожими друг на друга.

Невский проспект здесь выступает почти третьим действующим лицом. Гоголь невероятно колоритно описывает сердце Петербурга. Читаешь и слышишь звуки, чувствуешь запахи, видишь толпу народа, где один человек совершенно не похож на другого. Здесь богатые и бедные, роскошно одетые и нищие, деловые и праздношатающиеся. Невский - это мистическое место концентрации всех слоёв общества и неудивительно, что случайная встреча в толпе, может возыметь большое влияние на судьбу человека. Мелькнувшее лицо может стать началом пагубной страсти, если ей придавать слишком большое значение и наоборот, если не драматизировать, то всё обойдётся благополучно.

Не могу сказать что сюжет повести мне понравился, но написана она превосходно, в ней скрупулёзно изображена каждая мелочь и каждая деталь. Гоголь настоящий художник слова, от которого ничего не ускользает и у которого нет ничего лишнего. Атмосфера северной столицы передана достоверно точно. Ты читаешь и всё видишь, как оно было почти двести лет назад, ощущая своё присутствие в прошлом.

Такие вещи стоит читать, даже если сюжет не совсем по душе, потому что это образец хорошей литературы, тот самый канон, на который стоит ориентироваться. Совсем юным читателя пожалуй будет скучновато, а вот более взрослой аудитории вполне подвластно освоить не простую прозу Гоголя.

К запорожскому казаку-полковнику Тарасу Бульбе возвращаются из Киевской бурсы два гарных сына. Старший Остап - надежда и копия в юности самого Тараса и младший Андрей - падкий на слабый пол, любимчик матери. Не пробыв и дня дома, молодые парубки вынуждены ехать с отцом, дивить подвигами родную Сечь.

Чего не хватает гоголевскому "Тарасу Бульбе", так это объёма текста. Понятно, что эта его повесть вошла в цикл "Миргород", явившийся условным продолжением "Вечеров на хуторе близ Диканьки", но почему-то кажется, что Бульба мог бы стать первым большим русским романом. А так, характеры героев, хоть и прописаны, но как-то уж им больно тесно в двенадцати главах, сюжет несётся вскачь, а вторая половина произведения так и вовсе бесконечная картина баталий и летальных исходов. Конечно, как некая структурная матрица, эта книга повлияла и на Толстого, и, особенно, на Шолохова (как и Николай Васильевич, он обожал смаковать смертельные агонии гибнущих персонажей, сравнивая при этом казаков с лихими разбойниками в своём великом "Тихом Доне"). Что же до отсутствия исторического контекста (опять же к вопросу об объёме текста) и лютого бытового антисемитизма (обязательная черта любого русского писателя), на то, как говорится, авторская воля.