Вий. Повести и рассказы

Но что страннее, что непонятнее всего, это то, как авторы могут брать подобные сюжеты. Признаюсь, это уж совсем непостижимо, это точно …нет, нет, совсем не понимаю. Во-первых, пользы отечеству решительно никакой; во-вторых …но и во-вторых тоже нет пользы. Просто я не знаю, что это …
А однако же, при всем том, хотя, конечно, можно допустить и то, и другое, и третье, может даже …ну да и где ж не бывает несообразностей? – А всё однакоже, как поразмыслишь, во всем этом, право, есть что-то. Кто что ни говори, а подобные происшествия бывают на свете; редко, но бывают.

Отец любит свое дитя, мать любит свое дитя, дитя любит отца и мать. Но это не то, братцы: любит и зверь свое дитя. Но породниться родством по душе, а не по крови, может один только человек. Бывали и в других землях товарищи, но таких, как в Русской земле, не было таких товарищей. Вам случалось не одному помногу пропадать на чужбине; видишь – и там люди! также божий человек, и разговоришься с ним, как с своим; а как дойдет до того, чтобы поведать сердечное слово, – видишь: нет, умные люди, да не те; такие же люди, да не те! Нет, братцы, так любить, как русская душа, – любить не то чтобы умом или чем другим, а всем, чем дал Бог, что ни есть в тебе, а… – сказал Тарас, и махнул рукой, и потряс седою головою, и усом моргнул, и сказал: – Нет, так любить никто не может!

– Прощайте, то­ва­ри­щи! – кри­чал он им свер­ху. – Вс­по­ми­най­те меня и бу­ду­щей же вес­ной при­бы­вай­те сюда вновь да хо­ро­шень­ко по­гу­ляй­те! Что, взя­ли, чер­то­вы ля­хи? Ду­ма­ете, есть что-нибудь на све­те, чего бы по­бо­ял­ся ко­зак? Пос­той­те же, при­дет вре­мя, бу­дет вре­мя, уз­на­ете вы, что та­кое пра­вос­лав­ная рус­с­кая ве­ра! Уже и те­перь чуют даль­ние и близ­кие на­ро­ды: по­ды­ма­ет­ся из Рус­с­кой зем­ли свой царь, и не бу­дет в мире си­лы, ко­то­рая бы не по­ко­ри­лась ему!..

Нет, я не понимаю, – говорил он, – напряженья других сидеть и корпеть за трудом. Этот человек, который копается по нескольку месяцев над картиною, по мне, труженик, а не художник. Я не поверю, чтобы в нем был талант. Гений творит смело, быстро. Вот у меня, – говорил он, обращаясь обыкновенно к посетителям, – этот портрет я написал в два дня, эту головку в один день, это в несколько часов, это в час с небольшим. Нет, я… я, признаюсь, не признаю художеством того, что лепится строчка за строчкой; это уж ремесло, а не художество.

Сегодняшний день – есть день величайшего торжества! В Испании есть король. Он отыскался. Этот король я. Именно только сегодня об этом узнал я. Признаюсь, меня вдруг как будто молнией осветило. Я не понимаю, как я мог думать и воображать себе, что я титулярный советник. Как могла взойти мне в голову эта сумасбродная мысль? Хорошо, что еще не догадался никто посадить меня тогда в сумасшедший дом. Теперь передо мною всё открыто. Теперь я вижу всё как на ладони. А прежде, я не понимаю, прежде всё было передо мною в каком-то тумане.