Вий. Повести и рассказы

Ах! милая, как ощутительно приближение весны. Сердце мое бьется, как будто всё чего-то ожидает. В ушах у меня вечный шум.

С вершины вилась по всей горе дорога и, опустившись, шла мимо двора в селенье. Когда философ измерил страшную круть её и вспомнил вчерашнее путешествие, то решил, что или у пана были слишком умные лошади, или у козаков слишком крепкие головы, когда и в хмельном чаду умели не полететь вверх ногами вместе с неизмеримой брикою и багажом.

Сердце его, вообще весьма покойное, начало биться.

Человек такое дивное существо, что никогда не можно исчислить всех его достоинств, и чем более в него всматриваешься, тем более является новых особенностей, и описание их было бы бесконечно.

Что, сынку? – повторил Тарас. – Помогли тебе твои ляхи?

«Так, пожалуй, останемся дома», произнес кум, ухватясь за ручку двери.

Если бы кум не сказал этого, то Чуб верно бы решился остаться; но теперь его как будто что-то дергало итти наперекор.

«Нет, кум, пойдем! нельзя, нужно итти!»

Сказавши это, он уже и досадовал на себя, что сказал. Ему было очень неприятно тащиться в такую ночь, но его утешало то, что он сам нарочно этого захотел и сделал-таки не так, как ему советовали.

черт перепрыгивал с одного копытца на другое и дул себе в кулак, желая сколько-нибудь отогреть мерзнувшие руки. Не мудрено, однако ж, и смерзнуть тому, кто толкался от утра до утра в аду, где, как известно, не так холодно, как у нас зимою, и где, надевши колпак и ставши перед очагом, будто в самом деле кухмистр, поджаривал он грешников с таким удовольствием, с каким обыкновенно баба жарит на рождество колбасу

Иной раз и выпить было не на что, а на войну все принарядились.

«Да, — проговорил он отчаянно, — у меня был талант. Везде, на всем видны его признаки и следы...»

...шаровары шириною в Чёрное море...