Хождение по мукам

Я решила уехать в Екатеринослав, разыскать сестру, Катю, -- она бы поняла, она бы мне помогла: умная, чуткая, как струнка, моя Катя. Не усмехайтесь, пожалуйста, -- я должна делать обыкновенное, благородное и нужное, вот чего я хочу... Но я же не знаю, с чего начать?

Он скалил белые зубы, похохатывал. Плевать ему было на все опасности, на печаль заволжских закатов, на смертную пулю, которая где-нибудь поджидает его, – в бою ли или из-за угла... Жадность к жизни, горячая сила так и закипали в нем. Палуба трещала под его голыми пятками.

«Не придет», – подумала Даша и пошла в столовую, где горела одна лампочка над белой скатертью и тикали часы. Даша села у стола: «Вот так с каждой секундой уходит жизнь...»

Должно быть, нужна была звездная пыль с миллиона миров, чтобы создать этот живой комочек сердца, и живет оно оттого, что хочет любить. И так же как таинственный, неощутимый свет звезд льется на землю, так сердце шлет навстречу им свой незримый свет – тоску по любви, и не хочет верить, что оно – мало, смертно. Это была минута божественной важности.

Не на одеколоне же картошку жарить!

Каждая минута будто раздвигалась в целую жизнь.

Из подвала, из какой-нибудь водосточной трубы, вытащат существо, униженное последним унижением, едва похожее-то на человека, и по нему будет сделано всеобщее равнение. Куда же вы сунетесь тогда с вашей личностью? – вам просто срежут голову, чтобы она не торчала слишком высоко.

Ах, какая тоска у меня. Значит, просто я - девчонка. А этот город не для девчонок построен, а для взрослых.

Когда в доме появлялся новый человек, она зазывала его к себе, и начинался головокружительный разговор, весь построенный на остриях и безднах, причем она выпытывала - нет ли у ее собеседника жажды к преступлению? способен ли он, например, убить? не ощущает ли в себе "самопровокации"? - это свойство она считала признаком всякого замечательного человека.