Нетерпение сердца. Мария Стюарт

Страсть, как болезнь, нельзя осуждать, нельзя и оправдывать; можно только описывать её с всё новым изумлением и невольной дрожью пред извечным могуществом стихий, которые как в природе, так и в человеке внезапно разражаются вспышками грозы.

Но даже ненависть не так страшна для властителя, как всеобщее презрение.

На сотни лет вперед создан здесь прецедент - остережение всем земным царям о том, что венчанная на царство голова уже однажды скатилась с плеч на эшафоте. Казнь Карла I, правнука Стюартов, была бы невозможна без ссылки на этот прецедент, как невозможна была бы участь Людовика XVI и Марии-Антуанетты без казни Карла I.

Больные — это еще не самое трудное в нашем деде; со временем приобретаешь какой-то навык в обхождении с ними. Но никто так не отравляет нам жизнь, как родные и близкие пациентов: незваные и непрошеные, они становятся между врачом и больным и всегда хотят знать только «правду». Все они ведут себя так, словно в данный момент на земле болен один-единственный человек и только он требует заботы — он и никто другой.

Того, кто отважен духом, ничему не учат минувшие испытания, а разве лишь раззадорят.

Ибо когда один человек бывает несправедлив к другому, он из необъяснимого побуждения пытается доказать или внушить себе, будто пострадавший в какой-то мере поступил дурно или несправедливо; обидчик облегчает свою совесть, если ему удастся приписать обиженному хоть какую-нибудь пустячную вину.

Хорошенькое дело, сначала свести человека с ума, а потом потребовать от него рассудительности!

Кого однажды жестоко ранила судьба, тот навсегда остается ранимым.

Человек всего лишь песчинка, и в наши дни его воля вообще не принимается в расчет.

Удачное сочетание противоположностей — наиболее благоприятное условие для гармонии, и то, что поначалу вызывает изумление, потом нередко выглядит совершенно естественным.