Буддизм. Философия `великой религии Срединного пути`

Перед вами - собрание самых известных буддистских текстов, позволяющих даже непосвященному читателю составить некоторое представление о философии `великой религии Срединного пути`, - точнее, о наиболее известных ее течениях. Замкнутая внутри себя Хинаянаи относительно `демократичная` Махаяна, эзотерично-`агрессивный` чань и изысканно-поэтичный дзэн... Философия буддизма, как река, разветвляется на множество своеобразных, порой не очень схожих между собой теорий. Однако в основе всех их лежат, ка...

Жанры

Рейтинг LiveLib

5,0

2 оценки

5
100%
4
0%
3
0%
2
0%
1
0%

Ваша оценка

Прочитали 6Хотят прочитать 20

Рецензии

Аноним15 апреля 2013 г.
11 лет я мечтала прочесть эту книгу...
И как же я завидовала героине "Книги и Братства" Айрис Мердок, Тамар, которая ее читала. В бумажном варианте.
И вот свершилось - она моя!!! Издательство"Эксмо", низкий вам поклон за 3,5 недели волшебной сказки, за огромный труд переводчиков и комментаторов.
Книга, нет не книга, шедевр мировой культуры, написан в ХI веке женщиной, придворной дамой и повествует о молодом человеке, который занят поисками своей любви, своего идеала... ну каждый молодой человек мечтает о принцессе. Делать принцу все равно нечего. Войны нет, государственных дел ему не поручают. И он безумно влюблён. Но первая любовь стала его мачехой и пошёл молодой жеребец по юбкам, рану сердечную залечивать. А что женщины? С одной стороны не каждая может отказать молодому и красивому принцу, а с другой - куда денешься когда на тебе 16 слоёв китайского шелка, парчи и волосы на 30 сантиметров длиннее тебя самой? Япония, средние века, но женщины несмотря на свое сидячее положение получают образование, знают поэзию, мяч иногда гоняют... Иногда кажется, что герои только и перебрасываются цитатами из китайских и японских поэтов.
И все же герой не похож на европейского Дон-Жуана. Например, узнав, что случайная любовница, которая и красавицей-то не была всю жизнь его ждала, дом не продала, никуда не уехала, он оценил ее верность и до конца жизни она ни в чем не нуждалась...
А юная Мурасаки? Он взял ее под свою опеку, увидев в монастыре, куда приехал лечиться, и хотя она не родила ему ребенка, до конца ее жизни любил ее, хотя гулял по полной. И она чувствовала его любовь, и он после ее смерти понял, что обижал ее, поселив рядом любовницу.
Герои абсолютно живые, они страдают, любят,не без недостатков -это не европейский рыцарский роман, рыцарей без страха и упрека нет, уж иногда хотелось переселиться в этот роман и стукнуть пару-тройку персонажей, ну и что что Япония, средние века - есть и спать всем всегда хотелось в приятной компании, вне зависимости от внешних факторов. Роман закольцован - судьба принца повторяется в судьбе его сына, незначительные на первый взгяд связи, первые главы можно вообще читать отдельно - каждая как отдельная повесть, но имеют значительное развитие в конце - повторы, круговорот кармы в природе, этакий "Облачный атлас". И автор применяет некое программирование читателя, повторяя "красивый", "изысканный" по десять раз на странице - поневоле создаётся такое волшебное чувство красоты...
Когда вас все достали, нервы на пределе, дома и на работе полный сумбур, - откройте эту замечательную убийственно (1488 страниц) красивую книгу и погрузитесь в мир этого поистине замечательного романа.
Читать далее
114
1,2K
Аноним26 сентября 2020 г.
«Однажды в пору девятой луны…»
Необыкновенно поэтичная книга. Казалось бы, ничего особенного: размышления придворной дамы, жившей тысячелетием ранее, но как написано, сколько красок, запахов, звуков, сколько красивых в простоте впечатлений!

Средневековая Япония в «Записках у изголовья» – это страна реальная и вымышленная. Ты ничего не узнаешь о политике того времени, о войнах и суровых нравах. У Сэй Сёнагон Япония сахарная, почти волшебная, этакая «страна, которую они потеряли». Замечательная власть, необыкновенно умная и благожелательная императрица, во дворце которой служит писательница, забавы придворных, их маленькие интриги – и стихи, много-много стихов! Кажется, в те времена стихи писали абсолютно все, писали по любому поводу, умением складывать искусно слова гордились, а если уж твое стихотворение удостоилось переписывания, то ты, можно сказать, оказался на вершине славы.

В своем дневнике (а это именно дневник, и автор не собирался его распространять) Сэй Сёнагон расслабленно размышляет обо всем на свете. Вспоминает забавные случаи. Перебирает подарки своей госпожи. Перечисляет, что ее смешит, что раздражает, что кажется ей умным, а что, наоборот, ужасным, пошлым и нелепым. Нельзя сказать, что автор дневника очень уж интересная и замечательная личность, но ее размышления достаточно точны, она неплохой психолог и легко замечает важное. Оттого и читать ее интересно, в рассматриваемых ею типажах и ситуациях узнаешь знакомое тебе, и не важно, что прошло больше тысячи лет. Меняются формы жизни, но не ее содержание.

Лучшее в книге – это описания Японии, снега и деревьев, восхитительная атмосфера унесенного времени. Чувствуешь, что Сэй Сёнагон набила руку, сочиняя стихи в честь «всего», и не стесняется своего таланта. Можно с уверенностью сказать, что «Записки у изголовья» – отличный образец литературы своего времени, и нет ничего удивительного в том, что они дожили аж до 21 века.
Читать далее
108
2,3K
Аноним17 сентября 2015 г.
Японский средневековый импрессионизм.
Ну ваще-то это ЖЖ. Средневековое японское ЖЖ. Фрейлина императрицы Сей Сёнагон написала свою книгу "Записки у изголовья" в виде маленьких, которотеньких заметочек. Например, у неё есть разделы:
"То, что утонченно-красиво";
"То, что радует сердце";
"То, что дорого, как воспоминание";
"То, что неразумно";
"То, что великолепным";
"То, что пленяет утонченной прелестью";
"То, что вызывает досаду" - и так далее, и тому подобное.
Кроме того, в этой книжке есть такие главки, как "Птицы", "Деревья", "Цветы", "Насекомые".
И маленькие сценки из жизни императорского двора.
Конечно, это японский импрессионизм - попытка, и попытка удачная, передать свои мимолетные впечатления.
"Немногословие прекрасно", - пишет Сёнагон в начале своего труда, и уж что-что немногословие ей удаётся. Крайне лаконично. И как бы мы не относились к автору, как бы нам не было странным, что такая тщеславная особа, которая искренне переживает за свои стихи, вдруг говорит: "Я вовсе не хотела, чтобы мои личные записки кто-либо прочитал", как бы мы не подозреваем её в лукавстве - что у неё не отнять - это чувство прекрасного. Видит красивое в некрасивом, и уродливое в прекрасном. Например, начало книги:

"Весною — рассвет.
Всё белее края гор, вот они слегка озарились светом. Тронутые пурпуром облака тонкими лентами стелются по небу.
Летом — ночь.
Слов нет, она прекрасна в лунную пору, но и безлунный мрак радует глаза, когда друг мимо друга носятся бесчисленные светлячки. Если один-два светляка тускло мерцают в темноте, все равно это восхитительно. Даже во время дождя — необыкновенно красиво.
Осенью — сумерки.
Закатное солнце, бросая яркие лучи, близится к зубцам гор. Вороны, по три, по четыре, по две, спешат к своим гнездам, — какое грустное очарование! Но еще грустнее на душе, когда по небу вереницей тянутся дикие гуси, совсем маленькие с виду. Солнце зайдет, и все полно невыразимой печали: шум ветра, звон цикад…
Зимою — раннее утро.
Свежий снег, нечего и говорить, прекрасен, белый-белый иней тоже, но чудесно и морозное утро без снега. Торопливо зажигают огонь, вносят пылающие угли, — так и чувствуешь зиму! К полудню холод отпускает, и огонь в круглой жаровне гаснет под слоем пепла, вот что плохо!"
И вся эта утонченная культура, воспитанная замечать такие вот мимолетности: цветение вишни, утренний иней, свежевыпавший снег, закаты, цветы, сияние полной луны, лицо девушки, читающей письмо возлюбленного - тебя потрясает.
Как много красоты в этом мире, и как мало ты видишь!
Печальная, грустная красота. Очень тонко и хорошо.
Но что потрясает ещё - эта книга написана 10 веков назад, 1000 лет пролегает между тобой и утончённой, тщеславной, тонко чувствующей и ясно мыслящей японкой - а чувства всё те же! Та же любовь, ненависть, желание покрасоваться, досада, нежность, преданность, гордость, спесь. Например, как точно, посмотрите сами:

"Он всё тот же, но каким он казался тебе, пока ты любила, и каким кажется теперь! Словно два разных человека".
Короче, конечно, я схалтурила. Это издание "Азбуки-классики" мало того, что сокращенное, так ещё и без всяких комментариев. Например, эти чёртовы лунные месяцы! Честно говоря, возможно я опростоволосилась, села в лужу и ваще так низзя, но я прикинула на глазок и считала их лунные месяцы и наши идентичными. К чему я веду? К тому, что в месте, которое нельзя называть, лежит перевод этой книжки - более полный и с комментариями. Так что, возможно, когда-нибудь я перечитаю. Но быть может, я всё-таки оправдаюсь в ваших глазах, когда скажу, что узнав о существовании более полной комментированной версии, я всё-таки выбрала эту - безо всяких комментариев. А всё потому, что я не хотела, чтобы между её впечатлением и моим кто-нибудь стоял. Даже комментатор с таблицей лунных месяцев.
И ещё. Эту книгу я читала по чуть-чуть, по глоточку, по 10 страничек в день, по утрам, когда дом ещё не проснулся и оголтелые родственники не бегают в поисках своих ключей и носок. Только я и она, и вся безграничная красота мира, которую так точно подметила и так афористично записала женщина, которая жила 10 веков назад.
Читать далее
105
1,7K

Все рецензии

Цитаты

Аноним30 августа 2010 г.
Все живое, что подает свой голос ночью, обычно радует слух. Впрочем, есть одно исключение: младенцы.
73
5,6K
Аноним10 февраля 2012 г.
Неужели хоть один человек скажет, что цветы вишни ему примелькались, потому что они распускаются каждый год?
45
4,8K
Аноним2 декабря 2013 г.
Случается, что люди называют одно и то же разными именами. Слова несхожи, а смысл один. Речь буддийского монаха. Речь мужчины. Речь женщины.
Простолюдины любят прибавлять к словам лишние слоги.
Немногословие прекрасно.
42
844