Разденься, человек!

— Какая глупая вещь — любовь! — думалъ Викторъ. — Занятіе, совершенно неподходящее для истиннаго джентльмена. Уничтожается все: дружба, чувство собственнаго достоинства, предпріимчивость, смѣлость, ясность сужденій. Какія тупыя лица обычно у этихъ влюбленныхъ! Въ глазахъ идіотская мечтательность. Щеки горятъ. Въ каждой улыбкѣ, въ каждой складкѣ на лбу, возлѣ губъ, позорное выраженіе блаженства. То ли дѣло человѣкъ, презирающій женщинъ, свободный отъ всего, равнодушный ко всѣмъ… Вотъ, это, дѣйствительно, царь природы. Высшее существо. Могучее. Сильное.

— Такъ вотъ, извольте видѣть… Этотъ лавочникъ придумалъ такую комбинацію: за каждую покупку въ двадцать франковъ выдаетъ покупателю по простой чашкѣ съ блюдцемъ. Казалось бы, что такое чашка и блюдце? Но такъ какъ считается, что они даровыя, то весь нашъ округъ изъ-за нихъ буквально съ ума сошелъ. Отовсюду идутъ: съ горъ, изъ долины. Покупаютъ консервы, сахаръ, кофе, всякую всячину и, получивъ даромъ двѣ-три чашки, со счастливыми лицами возвращаются домой. Старуха Карро, напримѣръ, на это тоже попалась. Прежде даже въ мысляхъ у нея не было положить лишній кусокъ сахара въ кофе или съѣсть шоколаду. А теперь не узнать старой вѣдьмы: масло ѣстъ, вино пьетъ, шоколадъ глотаетъ по три плитки въ день. Недавно для даровыхъ чашекъ особый шкапъ даже купила. Жаль глупой старухи, конечно. Недолго проживетъ при такомъ внезапномъ обжорствѣ. Пропадетъ изъ-за чашекъ, помяните мое слово. Но что дѣлать…

— А какъ вамъ нравится подпись: «зеленые дьяволы?»
— Очевидно, подъ впечатлѣніемъ кинематографа. Дань современному искусству.
— И, главное, не просто дьяволы, а зеленые. Почему именно зеленые? Бакъ вы думаете? Ха-ха!
— Да, дѣйствительно, зеленые… Хе-хе.
— Намекъ на зелень окружающихъ лѣсовъ? Такъ, что ли? Ха-ха!
— Навѣрно. На зелень лѣсовъ. Хе-хе… И на возрастъ, быть можетъ. Но, во всякомъ случаѣ, теперь вамъ нечего безпокоиться. Все выяснилось. Слава Богу, вмѣсто трагедіи получилась просто комедія.

— Все-таки трудно писать въ такихъ нелѣпыхъ условіяхъ, — съ досадой подумалъ онъ. — Другіе писатели работаютъ спокойно, въ уютномъ кабинетѣ, при нормальной обстановкѣ. А тутъ — сидишь какъ въ тюрьмѣ, ѣшь скверные консервы, прислушиваешься ко всякимъ звукамъ, да еще угрожаешь отцу разбойниками. Кромѣ того, эти предметы на столѣ ужасно развлекаютъ. Бумага. Карандаши. Лампа. Кажется, Жанъ Жакъ Руссо, когда обдумывалъ свои произведенія, обязательно тушилъ свѣтъ, чтобы сконцентрировать мысли… Это хорошая идея.