Нарния

Люси давно - пожалуй, целую вечность - не видела, чтобы он выглядел так чудесно. По правде сказать, с того самого дня, как он пошёл в школу. Там-то, в этой ужасной школе, в компании дурных мальчишек, он и сбился с правильного пути. А теперь Эдмунд снова стал прежним и мог прямо смотреть людям в глаза.

Так бывает со всеми, кто сорвет плод не вовремя и не вовремя вкусит. Плод хорош, но он приносит благо только тогда, когда ты вправе его съесть.

- Все в порядке! - кричал он. - Выходи, миссис Бобриха! Выходите, сын и дочери Адама и Евы! Все в порядке! Это не она! Это не ейные бубенцы! - Он выражался не очень грамотно, но именно так говорят бобры, когда их что-нибудь очень волнует; я имею в виду в Нарнии - в нашем мире они вообще не говорят.

Когда из земли появились звери, дядя чуть ли не юркнул в лес. Конечно, он за ними следил, и очень зорко, но занимало его не то, что они делают, а то, что они могут сделать ему. Как и колдунья он был на удивление практичным. Он замечал лишь то, что его касалось...

Жарты, як і справядлівасць, з’яўляюцца разам з уменнем гаварыць.

Дарослыя заўсёды знаходзяць нецікавыя тлумачэнні.

“– Любезные друзья мои, перед нами великое чудо! Взгляните: это дерево – из железа!
– Государыня, – сказал король Эдмунд, – если вы как следует присмотритесь, вы увидите, что это – железный столб, на вершине которого установлен фонарь.”

“Я очень, очень хочу его увидеть!... Даже если у меня при этом душа уйдет в пятки.”

"Навіщо шукати того, хто полишив вас із власної волі..."

-Конечно, ты же девчонка,- сказал Дигори.-Девочкам ничего не интересно, кроме сплетен и всякой чепухи, кто в кого влюблен.