Ювенильное море. Котлован. Повести и рассказы

Да, антиутопия, со всеми характерными настроениями и жанровыми особенностями, но при этом совсем особенная, ни на что не похожая. Понимаю, почему она может вгонять в "депру", но мне, напротив, становится от неё спокойнее и легче. (Впрочем, не сказать что "Котлован" беспросветен: в финале там что-то более близкое к светлой печали, чем к мраку).

Что удивило - редкая авторская смелость. Я сейчас даже не про тему (чего это стоило, нам, наверно, так и не понять полностью) - а про стиль и язык. Напиши кто-нибудь сейчас вот так - заклевали бы за одну только форму. Это что-то, идущее параллельно привычному языку, как будто что-то иномирное - и при этом абсолютно понятное и легко читающееся. Чёрт, так небрежно откинуть общепринятые приличествующие каноны... я по-хорошему завидую автору.

Эта же "знакомая иномирность" распространяется и на сюжет тоже: с одной стороны, описанный мир - совсем другой, связанный с нашим только формально, как вязкий бредовый сон. С другой - среди отражений определённой эпохи, будто бы случайно попавших в чьё-то сновидение, можно, приглядевшись, увидеть и наше время, привычно будничную картину за окном и нас самих. Даже себя лично. (Мне как-то особо близок Прушевский. И, пожалуй, Вощев).

По итогу остаётся чувство, будто и сама книга была написана в какой-то другой реальности. Потому что... потому что у нас так не пишут. А хочется заглянуть в ту, другую реальность, где книги именно такие - с этими светлыми зданиями вдалеке как символом неопределившейся смутной мечты, с этой метелью, с этими глыбами в земле... Как будто привет от незнакомца из родных, но забытых краёв.

Ребенок - это любовь, ставшая зримой.

Это сейчас мы взрослые, это сейчас у нас куча умных слов в голове, проблем и переживаний - за душой, мыслей - на ночь в подушку. А в детстве и солнце светит ярче, и небо чище. Но что делать, если детство исполнено чувства одиночества и страха перед окружающим миром? Страха неосознанного, не жуткого, но боязливого, робкого, беззащитного. Быть Никитой, героем рассказа Андрея Платоновича Платонова.
Взрослые дяди и тети с высшим образованием (непременно - с психологическим) обнаружат в рассказе явные ссылки на парейдолию, которая является сложным защитным механизмом нашего сознания, оказавшегося в дискомфортных условиях окружающей действительности. Фу... Это так по-взрослому. Платонов же говорит о другом.
Никита живет с мамой и ждет отца с войны, у Никиты умерли бабушка и дедушка, Никита остался главным в семье мужчиной. Пяти лет от роду. Никита добрый и пытливые ребенок, в котором жива сказка и тяга к красоте. Никита воспринимает окружающий мир по-детски простодушно и трепетно, угадывая в каждой былинке и тростинке не просто жизнь, но людей, которых так не хватает ему. Платонов черными буквами по белой бумаге выводит нам детскую философию, которая предельно проста: "Одному быть плохо, но внутренняя доброта всегда поможет".
Ребенок будет вознагражден. В его жизнь вернется отец, которого так не хватает, которого он так ждет, который будет учить его жить. И мать, жена солдата, исстрадавшаяся едва ли меньше, отходит на второй план. Солдат-отец возвращается в жизнь Никиты. Защитив Родину, он теперь будет защищать покой и тревожное сердце мальчишки.
Еще одна важная мысль подчеркивается автором: без взрослых детям сложно постигать все грани жизни. Ребенок научается, перенимает опыт от старшего поколения. Только тогда он может двигаться вперед, развиваться и становиться лучше. Но это вовсе не значит, что из детского сознания немедленно будет вытравлено представление о чудесах и волшебстве, вдруг пропадут говорящие пни и маленькие люди, живущие в старой бочке. Нет, отнюдь! Платонов мягко советует родителям уделять внимание этим детским фантазиям, доверять им. И использовать эти детские волшебные сказки опять же для научения.

Это же чистейшая психология. Мудрейший совет, за которым иным приходится бежать в институты или погружаться в талмуды по психологии. И он так просто, так щедро и абсолютно бесплатно дан в маленьком рассказе, цены которому нет.
Думаю, иногда (да что там - надо чаще) стоит доставать с полки старые книги, о которых успел забыть, для которых стал слишком "взрослым", чтобы увидеть себя и мир с другой стороны. "Никита" А.П. Платонова - прекрасная для этого возможность. Пригласительный билет в детство и в сокровенные глубины самого себя.

А.П. Платонов "Возвращение"

Война — разлучница, но нельзя осуждать выживших, которых она раскидала во времени и пространстве, которые были единой семьей, а после стали чуждыми и чужими друг другу. История людей вечна. А рассказ о возвращении в невозвратимое, когда видишь своих детей слишком взрослыми для своего возраста, когда пропустил их детство, когда привязанность истлела на пламени лучины, оставив лишь чад ревности, когда людям проще уйти в новую жизнь, как омут, с головой, когда нет сил восстанавливать развалины старой жизни... остается все равно хранить надежду и лелеять мечты о воссоединении.

У Платонова всегда так - от сердца. Сердца сострадательного и страдающего, наполненного болью и блаженной добротой. Не текст - чувство.

Вот и Юшка, как Платонов, сердцем жил. Так, как люди редко жили и живут сейчас, как люди по природе своей жить должны, но забыли об этом. Или не знали, потому что некому рассказать в этом обществе, злом и обиженном.

Взрослые пугали детей, что станут они как Юшка, если будут плохо себя вести. Стать как Юшка! Это не каждому дано. Это ведь дар божий. Святым родиться надо, чтобы в зле людском любовь разглядеть и пожалеть их за это зло, что они тебе самому причиняют. Глупые люди, раз думают, что стать Юшкой - это скатиться в жизни на самое дно. Чтобы Юшкой стать нужно подняться над всеми выше, увидеть всю их незначительность и полюбить их за ничтожность.

И пока другие люди выясняли кто же из них прав больше на жизнь имеет, Юшка просто жил, потому что его мать с отцом породили, значит так надо. Жить надо, вот что. Работать надо, потому что пользу приносишь, а не просто деньги зарабатываешь. Прощать надо, чтобы самому злым не стать.

Дети удивлялись, что старый Юшка живой. Бедные дети, которые боятся увидеть в человеке добро, потому что в их обществе это неправильно.

Сердце слепое у них, не только в тексте, оно и в жизни у большинства слепое, не понимают они, какое уродство в их поступках, и как сами они уродуют себя своим же злом.

Кто-то скажет, что Юшка жалкий, наверное, он сам для себя будет прав. И, наверное,  не стоит его переубеждать, это ведь невозможно. Сердце у него слепое.

Кто-то скажет - жаль, что он умер. А я скажу - хорошо, что он был. Ведь и в жизни они есть, любящие весь мир, но страдающие от людей, эти Юшки по земле ходят, готовые к любому удару, может, если мы начнём чуть больше обращать внимания на свою злобу, то и ударов станет меньше?

Ну, например,  можно начать сразу после прочтения. Сможете ли вы простить героев этого текста так, как прощал их Юшка? Сможете ли вы понять почему его "дочь" бесплатно их лечила? Без злобы, только прощение, вот что сделает наше общество чуть лучше.

Слог Замятина мне казался сложным, но Платонова почти физически тяжело воспринимать. Люди будто вычеркнули из своей жизни вес живые явления, личные отношения и чувства – и кое-как подбирают для всего этого слова в своём безнадёжно деформированном языке. Получается странно, нелепо, расчеловеченно – не обозначишь человека языком партийных идей и официальных лозунгов. И такой слог идеально подходит для описания мира, в котором ничего личного не осталось вообще. А если осталось – его найдут, безжалостно вырвут с корнем и заберут в общественное пользование. Не только вещи, дома, животных, даже мыслить о самом себе человек не должен, его задача – заниматься насаждением социализма-коммунизма, строительством всеобщего пролетарского дома, бесконечным рытьём котлована. Работать, вопросов не задавать, смотреть в прекрасное светлое будущее, непременно ожидающее всех (кроме, конечно, капиталистов и кулаков).

И люди строят. Насаждают, роют, говорят о чудесном завтра, которое вот-вот наступит… едва ли понимая, что конкретно сами имеют в виду. Да, светлое и прекрасное обозначено для них вдалеке – вот достроим, дороем, доделаем, и всё обязательно будет хорошо. А что – всё? И как это – хорошо? И когда уже, наконец? Люди в этом мире совсем не счастливы. Они бродят по свету неприкаянные и печальные, а потом просто ложатся на землю и умирают от внутренней своей пустоты. Они стараются максимально занять себя работой, чтобы времени и сил на мысли не оставалось, потому что в мыслях этих – тёплые воспоминания о прошлом, поиск себя и смысла, тоска по красоте и жизни. Ведь были же они все когда-то живые. Хотели чего-то, мечтали, влюблялись в случайную незнакомку, радовались траве под ногами и солнечному свету. Забыли только, но память упрямо возвращается, тоска в душе растёт и затмевает собой громкие идеи и лозунги. Гонит куда-то, в надежде избавиться от «слабости тела без истины» и понять, как всё вокруг устроено и ради чего же стоит трудиться не покладая рук.

Девочка Настя стала для всех ярким огоньком в серости и бесприютности, их личным смыслом стала, реальной целью – вот он, маленький живой человек, лишившийся матери, не познавший толком мира, его можно любить и беречь, ради него можно строить великое и прекрасное, ради его покоя и счастья. Только Настя умерла, их собственным миром задушенная, и вместе с ней у кого-то затеплившийся этот огонёк потух окончательно, а у кого-то, наоборот, разгорелся сильнее. С Настей они были чуть более живыми и непохожими друг на друга. Без неё – однородная масса, народ, рабочий класс без личности и разума, как тот самый медведь из кузницы. Идеальные люди в идеальном новом мире будущего. Безумно страшно, если представить, что мир действительно станет таким: выхолощенным, вымеренным по линейке, лишённым начисто всего человеческого.

Книга сейчас уже из разряда мастрид. Не мог пройти мимо. Жалею ли о потраченном времени? Нет, надо было ведь узнать что же она из себя представляет. Вообще же, на мой личный взгляд, произведение очень сомнительной художественной ценности, читать которое абсолютно не интересно и не приятно. Впрочем и после прочтения только горький привкус. Я даже не беру в расчёт депрессивность и мрачность. Просто в конце хочется спросить Что это было и Зачем? Был бы я категоричнее, назвал бы коротко это Чушью и Бредом.

[Аудиокнигу прослушал в начитке Максима Суханова. Очень уважаю его исполнение, один из лучших чтецов по-моему. Особенно когда читает что-то старое, из классики]

Какой отвратный герой. Типичный - таких очень много. Таких, которые уверены, что своей Великой Жизнью заслужили ото всех всего-всего-всего. Раз я был на войне, значит, все должны стелиться передо мной. Моя жена сколько угодно лет должна меня ждать, должна мне обрадоваться и дом должен быть таким в точности, как я его запомнил. Плохо и тяжело могло быть только мне, а остальные мне обязаны. Я мог делать что угодно и с кем угодно, потому что мне плохо и тяжело, а остальные права не имеют.

Лучше бы эта образина уехала прочь. Ей бы и с Машей плохо было. И тут он принесет только горе. До смертной доски будет шпынять жену за ее откровенность, будет недоволен осмотрительностью сына, будет недоволен, что дочь (никогда его не видавшая) к нему не питает громадной любви. Он будет пить, как тварь, и бить жену. И дочь, и на сына руку поднимет - пока тот не дорастет и сдачи не даст. Он не найдет нормальную работу, и жена, как виноватая, будет его тащить на своем горбу. И как дура будет. Она тоже считает, что виновата - он ее убедил.

Отвратительнейший, мерзейший урод, аж вымыться хочется.

А рассказ отличный - яркий, сильный, живой, правдивый...

Любите литературные подвиги? Тогда "Котлован" - Ваш выбор. Ведь дочитать эту книгу до конца - настоящий подвиг современного читателя. Но, если за книгой вы предпочитаете расслабиться, оторваться от действительности, насладиться языком и картинами, рисуемыми автором, тогда рекомендую выбрать что-нибудь полегче и поприятнее. Взявшись за эту книгу, я увяз в ней на пару месяцев. Протокольно-канцелярский язык сначала меня даже веселил, но дальше становилось тяжело и даже тошно... приходилось бросать. Так, за немалое количество подходов, книгу я все-таки одолел, но удовлетворения от этого факта не испытал. Конечно, если не считать то приятное ощущение, что следующая книга (какая бы она не была) явно окажется более удобоваримой.

Боюсь, как бы произведение это вновь не обрело прежнюю актуальность в самом ближайшем будущем. Учитывая, что народ наш вновь пытаются объединить в одну сплошную биомассу.

Совершенно новый, незнакомый мир. Кажется, перед нами Россия конца 20-х гг. ХХ в.: коллективизация, коммунизм, Ленин, впереди светлое будущее. Но вот один обычный человек задумывается о смысле жизни – своей и тех, кто рядом. Зачем все эти огромные предприятия, пятилетки, планы, грандиозные проекты, новые пролетарии, изгои-кулаки и буржуазия? В большом городе герой не находит себе места. Он приходит на строительство огромного “общепролетарского дома”, где рабочие истощены, и оказывается, не одного его волнует, зачем он живет. Позже перед читателем оживают ужасные картины коллективизации: погибшие животные и люди, отправленные в плаванье. Смерть ребенка – воплощения будущего в глазах многих. Жизнь в его черном ракурсе: инвалиды-то по большей части в книге моральные. Безнадежность эта меня утомила. Вот как-то не сложилось…