Слово и дело. Книга 1. Царица престрашного зраку

-Если уж пошла речь о женщинах, - сказал граф Линар, - то нет в мире лучше женщин, нежели из Мейсена. При полной распущенности они сохраняют вид очаровательной невинности. Нежный голос их смягчает грубую немецкую речь. Глаза они опускают лишь для того, чтобы, подняв их, натворить потом еще больших бед…

Не о себе помышляй. Все мы черви земли одной. А токмо едина Русь лежит в сердце моем – вот о ней, о родине нашей, нам и следует печаловаться прежде всего!

Но вы – лишь капля от моря людского, от России великой. И ваши страдания – ничто, плевка не стоят, коли глянуть на Русь с высот вышних, да вот отседа, из тиши обители северной, посмотреть, каково стоном стонет и корчится земля Русская…

Может, оно и есть спасение твое – в яме нашей? Иным-то, кои в миру жить остались, еще постыднее крест нести свой…

В кувшине розовело вино. Дыня лежала, сочно разломанная. Мякоть ее была как тело женское – такая сытая, такая дразнящая…

«Слово и дело!» - по площадям. «Слово и дело!» - по кораблям. «Слово и дело!» - по кабакам... Бойся, человек русский.

Не пытай судьбу далее словами дерзкими.

Нешто люди с людьми – звери?..

Время ночное всегда способствует слабости человеческой: днем с огня человек того не покажет, что ночью выдаст. Ночью его удобнее на слове проговорном уловить.

Пропадают всегда одинаково: выходят из дома, но обратно в него уже не входят…