Голодные игры. И вспыхнет пламя. Сойка-пересмешница

После часов бесполезного ожидания приятно начать хоть как-то действовать.

Приятно побыть в одиночестве, даже если это всего лишь иллюзия.

Ладно. Предлогаю сделку: вы мне не мешаете пить, а я остаюсь достаточно трезвым, чтобы вам помогать.

– Огонь разгорается! – Я перехожу на крик, чтобы Сноу точно не пропустил ни слова. – Сгорим мы – вы сгорите вместе с нами!

— Ты и я, мы обещали друг другу спасти его. Помнишь? - спрашивает Хеймитч и, не дождавшись моего ответа, добавляет: - Вспомни и спасай.

Спасти другого участника ценой собственной смерти – само по себе акт неповиновения...

В толпе почему-то легче сохранять гордый и независимый вид, но теперь я не могу отделаться от мысли: всем этим людям осталось жить каких-нибудь несколько дней

Чем сильнее мы с ними сближаемся, тем хуже я себя чувствую, потому что не нахожу в себе ненависти.

Он – бессловесный раб; я – обреченная на заклание жертва.

Хотя я чувствую аппетитные ароматы грядущего ужина, плесень и разложение пахнут сильнее.