Записки юного врача

Если бы я не был врачом и если бы пять лет назад не начинал свою врачебную деятельность в одной захудалой больничке, в которой, к слову, даже стены говорили (да чего уж там - истошно кричали) "беги отсюда, мил человек, и никогда не возвращайся", то мне, я убежден, все равно понравилась бы эта книга. Но так получилось, что я окончил медицинский институт и когда-то тоже был начинающим доктором, поэтому все, о чем пишет Михал Афанасьич и чем делится с читателем от лица своего главного героя, мне до боли знакомо по своему личному опыту. Так что я с уверенностью могу сказать, что "Записки" мне понравились вдвойне.

Когда я читал эти рассказы, в моей голове невольно всплывали картинки из прошлого. Я снова ощущал на себе все те переживания и опасения, которые описывал главный герой. О, этот убийственный миг, когда тебя выдергивают из университетской аудитории и швыряют в самое пекло изнуряющей борьбы с бактериями, вирусами, токсинами, переломами, ожогами, кровотечениями, психозами, безумием, всем тем, о чем ты совсем недавно читал в учебниках, но с чем внезапно оказался лицом к лицу в условиях пугающей действительности и от чего в голове у тебя только каша и ворох опилок, а в теле безумной совой ухает паника. О, эти изматывающие моменты, когда ты почему-то уверен, что не спасешь больного, а наоборот убьешь его, изуродуешь или просто сделаешь ему еще хуже. О, эти тягостные, особенно во время дежурств, минуты ожидания, когда ты чувствуешь, что вот сейчас привезут тяжелого больного с прободной язвой желудка или с панкреонекрозом и ты, понимая, что не имеешь ни малейшего представления, как в таких ситуациях поступать, начинаешь судорожно перелистывать страницы учебника по хирургии в поисках ответов.

Слава создателю Вселенной, что, когда я желторотым птенцом выпорхнул со студенческой скамьи, мне посчастливилось работать вместе с опытными врачами, которые могли мне что-нибудь подсказать, направить, помочь, указать на ошибки. Главному же герою "Записок" (есть версия, что это был сам Михал Афанасьич), работая в глуши, за сотни верст от цивилизации, приходилось в одиночку сражаться с болезнями. И, кстати, не только с болезнями, но еще и с чудовищной неграмотностью, а порой и откровенной глупостью сельского населения, ведь многие из пациентов, не доверяя молодому доктору, хотели только "капелек аль чаво-нибудь от горла" в то время, как в их организмах вовсю хозяйничала бледная трепонема.

Читая книгу, я восхищался, а порой просто завидовал тому, как главный герой, превозмогая внутренний раздрай и жуткую тревогу, желание все бросить и выбежать из операционной, сверкая пятками, достойно расправлялся с самыми сложными и непредсказуемыми ситуациями. Он бросался на болезнь, как на вооруженного врага. С напускной уверенностью и невозмутимостью он брал инструменты в руки и оперировал, вскрывал, вправлял, родоразрешал. У такого молодого человека есть, чему поучиться. Любой другой на его месте плюнул бы на все и стремглав ускакал обратно в столицу, где условия работы гораздо комфортнее и что, самое главное, там есть напарники и ассистенты, с которыми можно разделить ответственность за жизнь и здоровье своих пациентов. Но наш главный герой не испугался сложностей и практически в одиночку за год принял пятнадцать тысяч больных, и не только принял, но и пролечил. Он принимал их до глубокой ночи, не высыпался, толком не отдыхал, выезжал в другие деревни на осмотры больных, держал и обслуживал стационарное отделение. И благодаря этому изнуряющему труду, он приобрел солидный и бесценный опыт. Опыт не только в лечении, но и умении брать на себя ответственность за тех, кто тебе доверился.

Герой Булгакова, или может быть это был сам Булгаков, показал, как нужно относиться к своей специальности, когда ты еще только начинаешь свой путь в медицине. И это достойный пример для нас, для современной поросли молодых врачей, ведь врач - это не только сочетание знания и умения, но и твердый сплав из самоотверженности, ответственности, призвания, стойкости и, конечно же, человечности. К сожалению, современные врачи частенько забывают об этом.

Запоминающийся своим трагизмом рассказ, открывающий цикл "Записки юного врача". Сам цикл считается отчасти автобиографичным, ведь в нем рассказывается о молодом враче, работающем в сельской земской больнице на сломе эпох. Где-то там - в столицах - гремят революции, решается судьба мира, а здесь, в глуши, живут и работают люди, болеют, выздоравливают и умирают, все идет своим чередом, как и десятки лет до того. Сам Булгаков как раз с 1916 по 1918 годы, то самое время смены эпох, работал земским врачом в деревенской больнице в Смоленской губернии, а затем в Вязьме - уездном городке той же губернии.

Впечатления от встреч с людьми, от глубокого освоения профессии врача, легли в основу рассказов, составивших "медицинский" сборник. "Полотенце с петухом" посвящен самому трудному и в то же время сакральному моменту - вхождению в профессию. В институтах и техникумах, как правило, на первом курсе есть такой предмет - "Введение в профессию", но сколько не читай подобных спецкурсов, сколько не вводи в профессию, момент первого выступления в качестве профессионала представляет серьезную часто труднопреодолимую преграду. Этому преодолению самого себя и посвящен рассказ Булгакова.

Для меня особый интерес в рассказе представляют два аспекта: время и пресловутый петух. Время у нас указано точно - 2 часа дня 17 сентября 1917 года. До потрясшего основы бывшей империи Октябрьского переворота оставалось чуть больше месяца. Это то, о чем я говорил чуть выше - простые человеческие дела творятся на грозном фоне исторических событий, но эпохальность отступает перед скромной повседневностью с её проблемами и заботами.

Петух же кажется мне здесь фигурой совершенно не случайной, а прямо таки ключевой. Для начала давайте вспомним, каков был первый ужин юного доктора в Мурьине - супруга сторожа Егорыча ,востроносая Аксинья, зарубила в честь нового врача петуха. Затем петух появляется снова, но уже в вышитом виде, на полотенце, которое дарит спасителю одноногая красавица.

Был в древнегреческом пантеоне бог врачевания Асклепий, его латинизированное имя - Эскулап - стало для медиков священным, и они, как язычники, до сих пор приносят ему клятву. На самом деле в этом акте уже нет ничего от язычества, это своеобразная профессиональная инициация, позволяющая ощутить момент вступления в великое медицинское братство. Так вот у каждого греческого бога было свое жертвенное животное, которое данный бог предпочитал более других. Жертвенным животным Асклепия считался петух. Его приносили в жертву, и прося выздоровления, и благодаря за него.

Так что зарубленный Аксиньей петушок вполне может считаться принесенной Асклепию жертвой в начале профессионального пути молодого врача, он должен был обрести покровительство небожителя. И последовавшие за этим события вполне укладываются в такую концепцию. Начинающий врач спасает девушку с раздробленной в мялке ногой, но это спасение случается не потому что, а, скорее, вопреки; над операционным столом витает дух судьбы, управляемый богом-покровителем. Девушка должна была умереть от потери крови, в этом не сомневался ни сам преобразившийся в хирурга врач, ни его ассистенты, и все же этого не случилось - жертва петуха была принята благосклонным богом и человеческая жертва не потребовалась - врач состоялся.

И наградой ему стал вышитый петух, ведь кроме роли жертвы, тот же петух символизирует у Асклепия гонорар врачу. Ясно, что молодой земский врач не гонится за богатством, на ком богатеть в нищей деревне в такое трудное время, для него гораздо важнее профессиональное признание, и потому он и отказывается сначала от полотенца с петухом, что считает его именно гонораром, но бывают случаи, когда самые бескорыстные врачи не могут отвергнуть приношений вылеченных пациентов.

Кстати, пациентка так и осталась безымянной одноногой красавицей, как, впрочем без имени прошелся по страницам рассказа и её отец. Это говорит о том, что главное в рассказе именно рождение врача, при котором совсем не важны имена пациентов, зато важно имя предшественника, который так и не появился, но имя его повторялось неоднократно - Леопольд Леопольдович.

Второй по порядку рассказ в раннем сборнике Михаила Булгакова "Записки юного врача". Главный герой уже несколько обжился в своей деревенской больнице и ощущение новизны происходящего, которым был наполнен рассказ "Полотенце с петухом", отступает перед монотонностью хаотично складывающейся повседневности. Суть обозначившегося образа жизни составляет практически каторжная работа - молодому доктору, который себе на голову завоевал солидный авторитет у местных жителей, приходится принимать по сотне больных в день, времени кроме как на поесть и поспать у него совсем не остается.

И вдруг случается самая настоящая вьюга, до больницы добрались только два человека, и у доктора выдается незапланированный выходной. Наконец-то он устраивает "банный" день и принимает ванну. Но недолго музыка играла, сработал закон подлости - в соседней деревне происходит трагический случай, и за доктором присылают лошадей. Деваться некуда - надо ехать к больной.

Булгаков показывает эту неизбежную борьбу внутри человека, призванного нести службу во благо других. Доктору неохота никуда ехать, но долг оказывается выше - расслабляющая ванна оставлена и вот он уже несется в саночках сквозь метель и сгущающуюся тьму наступающего вечера.

Увы, на этот раз спасти больную не удалось - травма оказалась, как говорится, не совместимой с жизнью. Это, кстати, единственный рассказ в цикле, в котором герой-доктор терпит профессиональное фиаско, хотя у него и шансов-то тут не было. Но всё равно настроение испорчено, пессимистические мысли одолевают.

И вот тут намечается некоторая параллель с повестью Льва Толстого "Хозяин и работник". Доктора, как и купца из толстовской повести, упрашивают остаться на ночь, но он хочет вырваться из этого места, которое так депрессивно на него действует. Возница тоже, как и у Толстого, ехать не хочет, но вынужден уступить "господскому" желанию. И ситуация повторяется - путники сбиваются с пути.

А потом за ними увязались волки, вот тут-то доктор и вспомнил ту самую повесть Толстого, представил, что всё может закончиться так же, как и там, и это заставило его почувствовать злобу по отношению к яснополянскому писателю.

Но в отличие от толстовских героев, доктор и его пожарник-возница не вступают друг с другом в конфликт, а объединяют усилия, дело доходит до стрельбы в преследующих их хищников. Кажется, что и здесь произойдет трагедия, но, как награда за отчаянные усилия победить и выжить, перед ними неожиданно выплывает из тьмы смешанной со снегом больничный фонарь - приехали!

На первый взгляд рассказ - зарисовка о докторских буднях, но есть в нём и некое философское содержание: одно и то же событие, в рассказе это вьюга, несет в себе и позитивные, и негативные аспекты, всё зависит от дополнительных условий. При одних вьюга могла подарить доктору самый приятный день за многие месяцы, при других - могла стоить ему жизни...

В этот раз проблема, которую поднимает Булгаков касается не столько его самого, как в предыдущих рассказах цикла, сколько состояния здоровья нации, страдающей от нищеты и войны. Автор заостряет внимание на жутком распространении венерических болезней в русской деревне, а в целом, и во всем российском обществе.

Сифилис тогда зверствовал по всему миру, болели им не только в Российской империи. Почитайте романы о первой мировой, хотя бы самые известные - Хемингуэя, Ремарка или Гашека. Везде война, везде смерть, везде горе, и везде сифилис. Но это такое верхоглядство, нам легко сейчас обобщать и анализировать, а Булгаков в своей земской больнице был вынужден ужаснуться масштабам заболевания и той самой "тьмы египетской", которая господствовала в мало образованной деревенской среде. Люди просто не понимали всего трагизма того, что с ними происходило, не осознавая что значит, появившаяся на теле сыпь, поэтично названная автором "звездной".

1917 год, когда происходят описываемые события, с фронта хлынула волна солдат, большинство из которых везли домой, ждущим их женам и подругам, ту самую звёздную сыпь, с которой потом и солдаты, и их жены, приходили к "юному врачу".

Масштаб заражения можно оценить по следующему факту: Булгаков, выпускаясь из университета, по сведениям Бориса Соколова - автора "Булгаковской энциклопедии", планировал специализироваться по детским болезням, говоря сегодняшним языком - видел себя педиатром. Но тот опыт по лечению венерологических болезней, который обрушился на него в земской больнице, сделал из него настоящего венеролога. Булгаков ведь не только лечил, он хлопотал об открытии венерологических пунктов в уезде, о принятии профилактических мер.

В результате, когда в 1918 году он вернулся в Киев, то начал в этом городе врачебную практику уже именно как венеролог. С одной стороны, был наработан серьезный опыт в этом направлении, с другой - это была крайне востребованная специализация, потому что сифилис продолжал во всю свирепствовать. Это, наравне с тифом, будет главный фронт молодой советской медицины, но Булгаков к этому времени уже полностью уйдет в литературу, он уже сделал всё, что смог в борьбе с венерологической катастрофой.

Рассказ "Я убил" является своеобразным соединяющим мостиком между произведениями, связанными с медицинской тематикой, коих у Булгакова немало, и романом "Белая гвардия". Дело в том, что в этом рассказе события происходят в ночь со 2 на 3 февраля 1919 года в Киеве.

Тогда сам Булгаков стал свидетелем жестокого и беспричинного убийства отступающими петлюровцами, случилось это возле Цепного моста, убитым был еврей. Этот случай произвел такое неизгладимое впечатление на молодого писателя, что он возвращался к нему неоднократно в своем творчестве. Причем, каждый раз свидетелем этого убийства, через впечатления которого читатель узнавал о произошедшем, становился врач. В "Белой гвардии" это один из главных героев романа доктор Турбин, в рассказе "В ночь на 3-е число" доктор Бакалейников.

В рассказе "Я убил" сохранена дата и место - ночь со 2 по 3 февраля 1919 года, Киев, но доктор - герой произведения из свидетеля убийства сам превращается в убийцу, причем, не в случайного убийцу, а во вполне осознающего свои действия носителя карающего меча, точнее, карающего револьвера.

Жертвой справедливого негодования доктора Яшвина - главного героя рассказа, становится именно петлюровец. В романе "Белая гвардия" и в рассказе "В ночь на 3-е число" доктора, ставшие свидетелями убийства, переживали после этого что-то сродни фрустрации, представляя как они творят справедливое воздаяние и убивают неправедного убийцу. В рассказе "Я убил" факт убийства доктором петлюровца прорывается из воображаемого мира в реальный.

По сути, основная часть рассказа - осознание доктором Яшвиным своей гражданской ответственности в критических условиях, когда на его глазах озверевший и потерявший человеческий облик петлюровский офицер устраивает самый настоящий беспредел. Яшвин не выдерживает разыгрывающегося перед его глазами античеловечного акта, и выступает ангелом возмездия.

В образе доктора Яшвина, который находит в себе силы без тени смущения рассказывать об этом случае через несколько лет в кругу коллег, Булгаков пытался представить новую советскую интеллигенцию, как он её понимал. Сам Булгаков называл её "железной интеллигенцией", и осознавал, что сам он к этой новой формации отнесен быть не может, поскольку не находил в себе готовности выносить приговор, но тема "казни палача" все же была ему не чужда, хотя бы потому, что его постоянно преследовала интеллигентская склонность к фрустрации. Вот её он и воплотил в этом рассказе, доверив доктору Яшвину совершить то, что ему самому было не под силу.

Наверное, самый экзистенциальный рассказ из всего цикла, по большому счету он целиком и полностью о внутреннем мире, вертящемся в голове молодого врача, оказавшегося в замкнутом, для него новом и мало знакомом мире русской деревни и земской больницы.

А главный лейтмотив повествования - неуверенность в себе молодого врача, проходящего, и вполне успешно, непростой путь профессионального становления. Путь он проходит, как я уже написал, вполне успешно, но это не мешает ему рефлексировать, что называется, по полной. Это нормально для образованного человека, особенно, для русского интеллигента.

Профессиональный быт, полная загруженность, оборачивающаяся дикой усталостью, непрекращающаяся борьба со стрессом - угрожают его самоуважению, под ударом оказывается самоорганизация - молодой врач перестает в должной мере следить за собой, перестав регулярно бриться. И сам же от этого страдает, ощущая свою некоторую ущербность. В то же время, он себя оправдывает, припоминая историю об одном англичанине, который, оказавшись на необитаемом острове, регулярно брился, как и подобает джентльмену, но все равно поехал рассудком, открыв стрельбу по тем, кто прибыл его спасать.

Всё это, как мне показалось, было своего рода прелюдией к простой мысли, что в подобной обстановке неизбежно нарастание хаоса, а хаос рано или поздно приводит к фатальным ошибкам. Что, в принципе, и происходит в рассказе, где герой, прототипом которого выступает сам автор, чуть было не совершает эту глобальную ошибку. Молодой эскулап не разобрался в ситуации, но, слава Богу, все обошлось. В этом случае решающее слово осталось за мамой больного ребенка, которая не дала воплотить в жизнь решение медика, и, в кои-то веки, оказалась права. Хотя, на первый взгляд, её поведение выглядело такой же "тьмой египетской", как и в соответствующем названию рассказе.

С глазом у мальчика всё обошлось, а вот "юный врач" сделал из случившегося самый правильный вывод: в своих ошибках ты всегда виноват только сам, а чтобы не ошибаться, или, хотя бы, свести риск ошибок к минимуму, "нужно покорно учиться" - это последние слова рассказа. И надо полагать, что с такой философией этот врач не скатится в жерло беспросветного хаоса, пожирающего мечты, чаяния, желания и цели жизни.

Название рассказа отсылает читателя к библейской книге Исхода, в которой описываются так называемые "Казни египетские". Казней этих было десять штук, и каждая была круче предыдущей, так вот, густая и плотная темнота, окутавшая Египет, была девятой в этом ряду,

В рассказе "тьма египетская" присутствует как бы в двух измерениях: в том же физическом, что и в Библии - в деревенской больнице, в которой служит автор, снова нет электричества, и в переносном - неграмотность и непросвещенность крестьян, которая повергает молодого доктора в ступор.

Перед читателями проходит целая череда диких случаев, когда одновременно принимается смертельно опасная доза белладонны, или когда горчичник, назначенный от простуды, накладывается на тулуп. Но эти случаи рассказывает доктору фельдшер, однако не проходит много времени, и у него появляется свой собственный пациент, символизирующий "тьму египетскую". Причем, это оказывается человек - деревенский мельник, который показался доктору счастливым интеллигентным исключением.

Однако же, велико было его разочарование, когда и этот деревенский "антилигент" принял 10 прописанных ему порошков хинина зараз, "чтобы не валандаться". Кстати, именно мельник произносит ту самую фразу, положенную в название - "тьма египетская", правда, речь шла о темноте в глазах после того, как доктор его откачал.

И тогда доктор воспринимает свою миссию как рыцарское служение по искоренению лютого невежества, царящего в народе - ему снится сон, что он и его медсёстры и фельдшеры - все в белых халатах, вооруженные разными медицинскими приборами вместо мечей - выходят на решающее сражение с гнетущей тьмой.

Символично, что этот сон снится доктору в 1917 году - время ликвидации безграмотности и реального просвещения народа уже стучалось в двери - тьма египетская должна была смениться лучезарным светом. На самом деле света окажется не так уж и много, а темнота кое-где по углам всё-равно сохранится, так что всё будут решать светлые и темные тени, в каждом случае по разному...

"Стальное горло" - третий рассказ из цикла "Записки юного врача", который содержит в себе автобиографические черты того периода жизни будущего литературного классика, когда он работал врачом в одной из деревенских больниц Смоленской губернии. В двух первых молодой доктор прошел очень серьезные испытания, и каждый раз его пациентами были женщины; одну он не смог спасти, другой спас жизнь, но не смог спасти ногу. Кстати, обе были очень красивыми, везло доктору на красавиц, а если точнее, то это девушкам так фатально не везло, что они становились пациентками юного доктора.

И в третий раз - снова особа женского пола, но на этот раз совсем девочка - трехлетняя Лидочка, но тоже для своего возраста красавица с внешностью ангелочка. И снова молодому доктору предстоит нешуточный экзамен, и снова на кону самые высокие ставки - жизнь и смерть. И сначала кажется, что все козыри в руках у смерти - запущенный дифтерийный круп практически не оставляет девочке шансов.

К этому следует прибавить общую обстановку: растерянность остального медицинского персонала больницы и агрессивную невежественность родных девочки - матери и бабки. Они наивно надеятся на какие-нибудь чудесные капли, за которыми и приехали в больницу, но доктору совершенно очевидно, что девочке осталось жить несколько часов, если... нет, только не это, если не сделать срочную операцию.

Рассказ о том, как молодой специалист обязательно проходит через испытание, которое заставляет его ответить самому себе на вопрос: годится он для выбранной профессии или нет. Наступает момент, когда ты понимаешь, что единственный профессионал здесь ты, и от того сумеешь ли ты проявить свой профессионализм зависит всё. А чтобы его проявить нужно взять на себя ответственность - ответственность за риск, за любой исход того действия, которое ты считаешь необходимым. Если ты справишься с задачей, можешь смело называть себя Доктором, если дрогнешь - продолжай считать себя человеком с медицинским образованием.

Случай, описанный в рассказе, был бы неординарным даже для опытного врача, тем сильнее стресс и страх ответственности для начинающего. Он знает что делать, но не знает как. А делать надо - это единственный шанс на спасение ребенка. Спросить не у кого, есть только учебник. Если что-то пойдет не так, его обвинят, что он зарезал девочку. Трусил ли молодой врач? Безумно трусил - Булгаков приводит его внутренний монолог, когда он думает одно - избежать ответственности, отказаться от попытки, а говорит другое, как будто кто-то внутри него самого подталкивает на решительные действия.

У него всё получилось. А могло не получиться? Могло, причем, с очень большой вероятностью, но что-то подсказывает, что пережив в таком случае неизбежный опустошающий стресс, он снова нашел бы в себе силы рискнуть, если бы ситуация повторилась. Что меня заставляет быть уверенным в этом? То, что если однажды решительность победила в нем смиренное благодушие и трусость, то это было проявлением в нем осознания своей ответсвенности и силы воли. Можно сказать, что это качество "врача от Бога", именно такие врачи становятся легендарными.

И жмзнь не заставила в этом сомневаться, очень скоро по округе распространилась молва о молодом враче, который спас обреченную девочку тем, что вставил ей стальное горло. Так рождаются легенды...

Еще один рассказ из цикла "Записки юного врача". Еще в первом рассказе главный герой - молодой врач сельской больницы обозначил свои самые главные страхи, больше всего он страшился столкнуться с гинекологическими проблемами, с родами, когда плод расположен неправильно. Но, как известно, чего больше всего боишься, то непременно случится, и вот, в пятом рассказе оно и произошло.

Сюжет построен по схеме большинства рассказов цикла - сначала врач-автор сталкивается с проблемой, которая кажется ему практически нерешаемой, затем , припертый обстоятельствами к стенке, он вынужден взять на себя ответственность и отважиться на рискованное и авантюрное лечение. И каждый раз начальная неуверенность сменяется невесть откуда берущейся твердостью в действиях и принимаемых решениях, да и удача практически каждый раз оказывается на его стороне.

В этот раз молодой врач, выбегая из операционной подсмотреть в руководство по гинекологии - что и как делать, принимает труднейшие роды при неправильном положении плода, осуществив сложнейшее акушерское действие - поворот на ножку. Причем, до операции он так до конца и не понял, что и как ему следует делать, выполнил всё почти что на интуиции, зато, когда читал книгу уже после того, как всё было позади, ему всё казалось ясным и понятным.

У этого рассказа не менее интересная предыстория, чем сам рассказ. Дело в том, что Булгаков на самом деле делал такую операцию, о чем упоминается в справке, выданной Михаилу Афанасьевичу 18 сентября 1917 г. Сычевской земской управой в связи с переводом его в Вяземскую городскую земскую больницу. И, по воспоминаниям Татьяны Николаевны Лаппа, бывшей тогда его женой, это случилось не через пару месяцев после приезда молодого доктора в деревню, как это обозначено в рассказе, а в первый же вечер по прибытии в деревенскую больницу.

Так что в реальности "крещение поворотом" было даже более ярким и существенным, чем в цикле рассказов. Почему Булгаков решил изменить хронологию описанных клинических случаев своей практики можно только догадываться. Возможно, он не хотел начинать цикл с такого значимого рассказа, хотел создать некое нагнетание сложных ситуаций, но он изменил еще кое-что, описывая реальный случай.

Так в рассказе нет ни слова о муже роженицы, который, по словам той же Лаппы, вел себе крайне неадекватно, и угрожал молодому доктору: «Смотри, если ты ее убьешь, я тебя зарежу». Наверное, Булгаков не стал писать об этом, потому что тогда изменились бы акценты и у читателей могло сложиться впечатление, что доктор действовал под угрозой страха.

:

Да уж, сто лет прошло, а по сути всё осталось по прежнему.
Первые же строки «записок» мне до ужаса напомнили истерический звонок, поступивший родителям, моим старым знакомым, от их дочки, приехавшей в строящийся агрогородок, по месту распределению после окончания медуниверситета. Это был крик отчаяния: здесь не везде «берёт» мобильник и вообще нет интернета!!!
Да, у нас вполне приличные дороги, в любой деревне электричество и почти в любой - природный газ.
Но этот шок, эта реакция домашнего ребенка, потомственного горожанина, вчерашнего студента, вдруг оказавшегося не на даче – в деревне, да единственным доктором в ФАПе, да некого спросить, а ты за всё в ответе, а мама с папой далеко, и некому поплакаться в жилетку.

А уж сто лет назад…
Чистенький столичный мальчик, пятнадцать пятёрок в дипломе, худенькое личико, отчаянно юное, и даже очков для солидности не успел завести.
И куча страхов, и дрожащие руки. И неизвестно откуда взявшаяся уверенность («камфару!»), когда перед ним - белее простыни – прекрасное девичье лицо, и золотая коса до пола, и шёпот фельдшера: «Сейчас умрёт!».
Земский врач - он ведь и зубы рвёт, и роды принимает, и спасает от дифтерита, и вековую глупость и упрямство пытается вылечить. И не только упрямство – тяжёлое, тупое невежество, «тьму египетскую», до сих пор не искоренённую в нас.

Так вот он откуда – целый жанр «медицинской» литературы.
Вот уж точно не позавидуешь нынешним авторам: впереди маячит такая вершина, такой недостижимый идеал – Михаил Афанасьевич Булгаков. А они ведь справляются, и неплохо справляются. Наверное, те, кто держал в своих руках человеческие жизни, по своему смотрят на эту самую жизнь, и выше её ценят, и им есть что сказать.

Ну а я, включая очередной сезон «Доктора Хауса» и наблюдая за командой блестящих эскулапов, оснащенных аналитическими лабораториями, аппаратами УЗИ и магнитно-резонансными томографами, теперь всегда буду вспоминать о юном худеньком докторе в освещенном керосиновой лампой кабинете, внимательно выслушивающем в стетоскопе дыхание горящего в лихорадке ребенка.
Вся современная медицина вышла из земских больниц, все «скорые помощи» и «интерны» - из «Записок юного врача».