Ваша оценкаДействие историко-революционного романа "Две связки писем" охватывает круг событий с 60-х годов XIX века до начала XX века. Это рассказ о судьбе и революционной деятельности Г.Лопатина, первого переводчика на русский язык "Капитала", друга К.Маркса и Ф.Энгельса.
Повесть "Судьба Усольцева" - о русских крестьянах, организовавших в 80-е годы прошлого века в Африке общину вольных землепашцев.
Жанры
Рейтинг LiveLib
4,0
4 оценки
- 575%
- 40%
- 30%
- 20%
- 125%
Ваша оценкаПрочитали 3Хотят прочитать 13
Рецензии
Аноним27 сентября 2025 г."Они того боятся, что душу мою взять не могут"
Читать далееСоветский и российский писатель, Юрий Владимирович Давыдов, специализировался на исторической прозе. Две его главные темы – русские моряки и революционеры 19 века. Его книги основаны, прежде всего, на глубоком знании предмета и умении подать изученный материал под тем углом, под которым он сам его понял и увидел.
Роман «Соломенная сторожка» был издан в 1986 году. У меня сложилось стойкое впечатление, что этот роман – результат огромной архивной работы, результат осмысления Юрием Владимировичем того массива знания, которое он из этих архивов вынес. То есть, изучая эпоху, изучая отдельных личностей и их роли в истории, вдруг в голове выстраивается какая-то единая картинка, концепция, идея. И, отсеяв все лишнее, вдруг появляется эта книга.
Сюжет романа – жизнь Германа Александровича Лопатина, русского революционера, его роль в истории России на рубеже 19 и 20 веков. Именно эту фигуру автор выбрал как стержень своей книги, хотя роман этот, безусловно, не о Лопатине, а об эпохе.
Это совершенно замечательная книга, Юрий Давыдов стал для меня прям огромным открытием. Это одна из лучших книг, что мне в этом году довелось читать. Я попробую объяснить почему.
Во-первых, то, как это все написано. Не то, чтобы я сравниваю, просто такая ассоциация. Одно из главных достоинств поэзии Владимира Высоцкого – огромный словарный запас,которым он умеет непринужденно пользоваться. У Давыдова та же история, у него в голове все российские словари, в его текстах полно и анахронизмов, и уменьшительно-ласкательных суффиксов, и сленга. Но нет того, что очень часто возникает в таких случаях – вычурности, наносной зауми или дешевого просторечья. Прям как у Высоцкого. Его язык естественный, приятный и очень дружеский. Он не кичится своим знанием, он не подстраивается под аудиторию, он просто говорит с нами как человек с человеком, как друг, как близкий. В результате эту книгу безумно приятно читать.
Во-вторых, проблематика. Эта книга очень созвучна с «Бесами» Достоевского (ужасно захотелось вдруг перечитать). Где тот предел, когда из твоих благих намерений уже выстилается дорожка в ад? Убить очень плохого человека – хорошо или плохо? А предателя, по вине которого погибли твои товарищи? А убийцу? А идеолога убийц? Можно ли изменить мир к лучшему чистыми руками? Революция или эволюция? Все эти сложные в моральном смысле вопросы вставали перед самыми думающими, самыми честными людьми конца 19 века. Не было на эти вопросы правильных ответов, нет их и сегодня. Просто каждый сам для себя должен понять и решить, сопрягаясь со своей совестью и моралью.
В-третьих, главный герой. Если бы мне вдруг сейчас велели написать школьное сочинение на тему «На кого я бы хотел быть похожим», то Герман Александрович Лопатин был бы одним из первых в списке. Крепкий, сильный, «негибкий позвоночник» с одной стороны. А с другой – думает о товарищах, милосердный, добрый. А с третьей –умнейший человек, прекрасное образование, интеллект. Прямо почти идеальный. Таким ли был Лопатин, сейчас мы точно не можем уже сказать. Но таким его создал Давыдов, видно, как он им восторгается, как он его любит. А главное, что нужно знать о Лопатине, сказал совсем уж второстепенный герой. И не про Лопатина, про себя. Но получилось про Лопатина "Они знаешь чего боятся? Они того боятся, что душу мою взять не могут. Все взяли, а душу не могут. Им и страшно". Великолепные слова. Актуальные на все времена для характеристики истинных героев.
В-четвертых, исторические личности вокруг Лопатина и не только. Сейчас будет ассоциация еще более нелепая, чем предыдущая. Я любою играть на PS, в основном одиночные стрелялки-ходилки. Одна из любимейших серий игр Assassin's Creed. И люблю я эту серию, в том числе, и потому, что действие там разворачивается в разных эпохах и в каждой эпохе главный герой серии встречает массу исторических личностей. Визуально сделаны они неплохо, побочные сюжетки с ними достаточно занятны и, как правило, основаны на каких-то общеизвестных фактах об этих людях. Такое, в общем, изучение истории для зумеров. Мне нравится, будто в незнакомом месте вдруг встречаешь друзей, к тому же процесс узнавания тешит эго. Тут что-то похожее происходит, когда вдруг в книге появляются люди, которые давно уже стали легендами или символами. Карл Маркс, Чернышевский, Бакунин, Огарев, Каляев, да мало ли кто. «Всем понятно,что у гения должны быть знакомые. Но кто поверит, что твой знакомый – гений?» Тут такая же история, когда вдруг в книге появляются все эти люди, это так интригует, так приятно. В вкупе с ощущением максимальной достоверности получается прям удивительный эффект.
В-пятых, маленькие истории на фоне большой русской Истории. За это Давыдову отдельный респект. К примеру, история генерала Синельникова. Или история, в самом уже конце, Лопухина. А история Кокосова? А история двух сокамерников Лопатина, Мокеева и Шишкина? И таких людей, о которых автор рассказывает нам как бы походя, в романе десятки. Книга, безусловно, мог бы обойтись и без них. Но как же там это все играет и цветет, какие мы получаем дополнительные сюжеты, интереснейшие, нужные, важные. Без всего этого это была бы совсем другая книга,более вялая, более пресная.
В-шестых,огромное ощущение достоверности романа. Давыдов постоянно работал в архивах, изучая множество документов, не только официальных ,но и письма, дневники обычных людей. Все это вместе со всеми предыдущими пунктами дает такой удивительный эффект присутствия. В этот роман я поверил сразу и безоговорочно.Это, пожалуй, главное.
Ну и седьмое. Этот роман читается на одном дыхании, почти шестьсот страниц пролетают незаметно, а когда все закончилось, то мысль лишь одна – а чего так мало?
Я настоятельно рекомендую эту книгу к чтению. Причем не только тем, кто интересуется историей того тревожного времени, но и всем, кто просто любит хорошую литературу.
22107
Аноним12 марта 2010 г.В аннотациях пишут, что это книга о Германе Лопатине. Я бы так не сказала, хотя он действительно единственный сквозной герой. Скорее, это сцены революционной жизни, где в каждой части своя центральная фигура. Поэтому в некотором смысле можно сказать, что это книга и о Нечаеве, Чернышевском, Азефе...Читать далее
У меня осталось некоторое недоумение по поводу выбора этих сцен. Если канва - биография Лопатина, то выпущены некоторые ключевые события. Если основа - развитие революционного движения, то опять не хватает основных поворотных моментов. Пожалуй, выбор сюжетов кажется логичным если рассматривать его с точки зрения проблематики 60-х (20-го века). А Давыдов все свои книги о народовольцах пишет именно языком 60-х. Если в романе об Александре Михайлове в центре была интеллигенция и власть, то здесь - цель и средство. Нравственные границы допустимого в революционной борьбе. Недаром начинается повествование именно подробным разбором дела Нечаева и периодически к нему возвращается. Что интересно, непосредственным предшественником Азефа автор видит именно Нечаева, а не Дегаева, как можно было бы думать.
Давыдов пытается показать, что заговор, тайное общество всегда ведет к нравственной деградации. "В темноте заводится плесень". Не то чтобы я с этим не соглашалась, но вопросов тут все равно больше, чем ответов. В любом случае порадовала фига в кармане, с которой автор критикует эсеров. Там нет ничего, что нельзя было бы отнести к большевикам.
С другой стороны, в этом ключе (целей и средств) я неожиданно подумала о первых неизбежных жертвах революционеров: их ближайших родственниках. Жертв настолько обыденных, что никто их в этом качестве и не рассматривает.12852
Аноним18 января 2008 г.Юрий Давыдов (1924-2002) был известен как автор исторических романов, в которых документальная подлинность, основанная на архивных розысках писателя, сочеталась с интересной литературной техникой – сильным авторским участием, которое нередко обуславливает развитие повествования. Написанный в 1980-е годы и удостоенный в 1987 году Государственной премии СССР роман (вернее «материалы к роману», как указывает автор) «Соломенная сторожка» («Две связки писем») посвящен судьбе Германа Лопатина, революционера 19-го века, прожившего сложную жизнь.Читать далее
Соломенная сторожка – место недалеко от современной Тимирязевской академии. Там начинается действие книги, с рассказа о знаменитом народовольце Сергее Нечаеве, который в гроте рядом с академией совершил убийство. Герман Лопатин, революционер-романтик, авантюрист по складу души, по-своему противостоит в книге Нечаеву, человеку беспринципному и страшному. Вообще, невольно напрашиваются параллели с романом Достоевского «Бесы», однако здесь, наверное, нет полемики. Хотя обе книги роднит одно: их актуальность. Не надо думать, что события 1870-1900-х годов – в далеком прошлом. Многие герои, вернее антигерои того времени живут и сейчас. И они не столь просты, как в книгах. Например, давыдовский Нечаев (т.е. настоящий) был более страшен, чем Верховенский Достоевского. Да и «несчастный» студент Иванов, убитый Нечаевым и обретший ореол жертвы, не был святым, он тоже мог бы превратиться во второго Нечаева…
В книге Давыдова Лопатин не только разоблачает Нечаева, но также вывозит за границу анархиста Лаврова, пытается вызволить из ссылки Чернышевского, знакомится с Марксом и начинает переводить «Капитал», а в конце жизни, пережив несколько заключений, психологически разоблачает знаменитого провокатора Азефа. Естественно, в наше время «революционный», народовольческий сюжет читатель востребован не слишком. Но в романе Давыдова нет чистой политики – она есть только вместе с людьми и нашей русской историей. Кроме того, естественно, что в орбиту повествования вовлекаются многие люди, которые представляют интерес для читателя, ведь их оценка далеко не однозначна: что революционеров с одной стороны, что политиков времен Александра Второго с другой.
Писательская техника Давыдова примечательна. Он отказался от последовательного изложения событий, предпочитая хронологической упорядоченности стихийность авторского замысла. Книга состоит из эпизодов, связанных между собой авторскими объяснениями. Но читается на одном дыхании. И потому, что писатель «держит» читателя своим мастерством, и потому, что история сама всегда «держит» внимательного читателя, ведь в ней случается то, чего не родит воображение романиста.5474
Цитаты
Аноним3 февраля 2024 г.От трилогии увольняюсь. Может быть, материалы к роману? Они, однако, требуют постраничных указаний источников. Отсутствие таких указаний вызвало бы праведный гнев специалистов; присутствие – дремоту неспециалистов. Уважая первых и дорожа вторыми, назову свои материалы письмами.
10115- Аноним2 февраля 2024 г.
Но каким же способом заставить 100 миллионов человек переломить себя и сделаться порядочными людьми?
976
