Гобсек. Отец Горио. Прославленный Годиссар. История тринадцати. Шагреневая кожа

ведь боль, может быть, есть ничто иное, как предельное наслаждение. кто мог бы определить границу, где сладострастие становятся болью и где больше остаётся ещё сладострастием?

...некая девица, чересчур красивая,  чтобы быть честной...

Но, быть может, ничто так не связывает нас, как наши пороки?

Короче говоря, это нравственный метис: он не вполне честен и не совершенный негодяй.

Надо быть очень несчастным, чтобы возбудить жалость, очень слабым, чтобы вызвать симпатию, очень мрачным с виду, чтобы дрогнули сердца в этой зале, где скорбь всегда молчалива, где горе весело и отчаяние благопристойно.

Навязываясь людям, вы не добьетесь ничего.

Человек далек от совершенства. Он лицемерен иной раз больше, иной раз меньше, а дураки болтают, что один нравствен, а другой нет. Я не осуждаю богачей, выхваляя простой народ: человек везде один и тот же, что наверху, что в середине, что внизу

Жениться по расчету – значит пресмыкаться перед женой, лизать пятки у ее мамаши, совершать такие мерзости, что и свинье противно, тьфу! Еще куда ни шло, если бы вы нашли счастье. Но в таком браке вы будете чувствовать себя трубой для стока нечистот. Лучше воевать с мужчинами, чем бороться с собственной женой.

Всякое самоубийство - это возвышенная поэма меланхолии