Письма с мельницы

Закутайтесь в плед, возьмите чашку чая (или стаканчик чего-нибудь покрепче) с прованскими травами, можно посадить на колени кота. Я сейчас вам поведаю, как ТРАХ-ТАРАРАХ, буря, корабль налетает на скалы, все до единого моряки гибнут. Или вот, прекрасный солнечный день, птички поют, травка зеленеет, саранча крыльями хрусть-хрусть, две саранчи крыльями хрусть-хрусть, десять особей саранчи крыльями хрусть-хрусть, 100 особей саранчи крыльями хрусть-хрусть, тьма саранчи крыльями ОГЛУШИТЕЛЬНО хрусть-хрусть, падает на землю, и ничего живого зеленого в округе не остается, лишь тлетворный запах раздавленных насекомых. Или маяк – классический приют одиночки, где отшельник, выполняя важную миссию поддержания огня, размышляет, смотрит на бесконечные волны, читает и перечитывает одну единственную имеющуюся книгу, разве у вас в тесной темноте сознания не шевелилась никогда мысль, а вот бы очутиться на его месте? А знаете, почему смотритель может остаться один на маяке? Доде вам поведает. Дело в том, что его товарищ внезапно УМЕР, и оставшемуся в живых, пришлось тащить мертвеца за ноги в подвал, чтобы труп не вонял в помещении, а на улице не дать добычи птицам-падальщикам. Правда, не зря книге присвоен жанр «зарубежные детские книги»?

Такой вот весь сборник. В одном рассказе автор нам поведает о милых кроликах и мудром филине, в другом расскажет об идиллии сельского края и простодушных, но прекрасных людях, его населяющих. Зато в третьем будет очень жестокая сказка, о том, как волк расправляется с козой. А в четвертом совершенно жуткая бытовая история про мужа, который терпел-терпел, что ему постоянно изменяет жена, но вот уже терпение иссякло, и он готов ее убить. Причем, изображена лишь вот эта черта, до которой дошел человек, после чего рассказ обрывается. И нельзя точно сказать, убьет или не убьет, может с собой покончит наоборот, или вообще ничего не сделает, духу не хватит. Но черта изображена замечательно.

Это характерная деталь многих рассказов книги – прекрасный флер недосказанности. Например, есть опять же классический сюжет: пастух влюбляется в красавицу хозяйскую дочку, которая ему совсем не ровня. И вот однажды в грозу, девушка вынуждена заночевать у пастуха. Что из этой истории могло бы получиться? Пастораль – она тоже влюбляется, и им вдвоем на лоне природы хорошо. Романтическая драма – утром за ней должен приехать жених, и пастух никогда ее больше не увидит, но будет помнить всю долгую жизнь. Трагедия – под дождем она промокла и вскоре умирает (пастух, естественно, до конца дней хранит образ). Но у Доде нет никакого развития. Красавица ночью уснула, пастух сидит и смотрит на звезды. Мило, но в то же время полностью открытый финал, и это здорово!

Нужно сказать, сказками, историями и зарисовками из сельского быта, а также страшными морскими историями автор не ограничивается. В книге есть несколько притчей на религиозную тему, о кюре, ищущем своих прихожан в рае, чистилище и аде; о священнике проклятом на века из-за греха чревоугодия; о монахе, которому разрешают пьянствовать, лишь бы монастырь не лишался дохода. Причем, эти истории подаются очень легко, как некие несерьезные байки, которые рассказывает приятель приятеля после сытного обеда, но сквозь них чувствуется довольно мощная сатира на церковь. И так вот ненавязчиво Доде «прокатывает» не только церковь, но и власть, журналистику, моду. Про власть держащих меня поразил рассказ о смерти маленького дофина. Принц умирает, его священник наставляет в последний путь. И мальчик предлагает дать много-много денег, чтобы кто-то умер за него, потом предполагает, что в раю он тоже будет принцем, а когда ему объясняют, что смерть равняет всех, отворачивается и перестает слушать. С одной стороны – трогательная история, с другой – сатирическая аллегория.

Я не буду пересказывать все рассказы, их больше двух десятков, о мельницах, апельсинах, стариках, животных, человеке с золотым мозгом, таможенниках, поэтах, священниках, зарисовки прованской природы и размышления о Париже. Скажу только, что все они написаны прекрасным языком (переводчику тоже спасибо), но разные по настроению – веселые и грустные, красивые и жуткие, бытовые и возвышенно-лирические. Некоторые избыточны навевающими сон описаниями, другие хороши умолчаниями, третьи полны скрытого драйва, четвертые по-настоящему трагичны. И многие щедро приправлены иронией. Лично я проглотил сборник одним махом, очень удивился: как, уже все? Этого и вам желаю!

Илья Репин, "Бурлаки на Роне", 1871, куртки и правда не очень пёстрые...

Прованс, Прованс... мельница, кролики, филин. Пение сосен.
Эх!.. с удовольствием пожил бы на мельнице в Провансе, только чтобы вокруг на милю не было никаких соседей. И не надо мне никакой особенной французской кухни:

Неожиданно! Думал, мустьерскими бывают только каменные топоры :)))

И на маяке тоже мог бы пожить с удовольствием. Устал от общества, если честно. Разве что дети пусть посещают изредка.

Начался сборник рассказов довольно бодро.

Бланкетта, козочка г-на Сегена, очень симпатичная и свободолюбивая. Очень грустная история, а г-н Сеген -- лопух.

Папский мул: хэппи-энд. Очень справедливые мулы жили когда-то в Авиньоне. И память у них хорошая была.

Смысл некоторых рассказов поймёт сегодня только историк. Например, карикатурист Биксиу, очевидно, был известен всей Франции. Сатира какая-то на злобу дня. Поскольку тот злобный день давно прошёл, не стал читать.

Золотой мозг. Назидательная история, единственная такая на весь сборник не то притча, не то басня. Не то для писателей, не то для научных работников.
Тоже устарела. Нынче золотую голову имеют только футболисты. Альфонс Доде явно не их имел в виду.

Гибель "Резвого": 600 трупов! Почти "Титаник", тянет на рекорд для своего времени.
Вот только метафору для темноты и тумана ("когда на море туман — что в полдень, что ночью, — все равно черным-черно, как у волка в желудке") Поручик Ржевский знал более яркую. Но нет, не подошло бы выражение Поручика к контексту этой жуткой морской катастрофы.

Звёзды. Вот этот рассказ мне, думаю, запомнится больше остальных!
Придётся приоткрыть сюжет. Юный пастух и прекрасная девушка в Альпах смотрят на июльские звёзды:

Очень романтично. Сам любил девушкам про звёзды рассказывать, а они притворялись, что ни одной не знают. Да, были когда-то и мы рысаками!
Жаль только, сам Альфонс Доде на звёзды с девушками не смотрел и астрономию не изучал. Сириус и Орион -- в июле! И Плеяды высоко в небе... Да уж... Ошибка вышла, вот о чём молчит наука :)))
Чтобы развеять наши сомнения, автор даёт ссылку:

Скажу вам, друзья, как астролог астрологу: хоть в Авиньоне, хоть в Москве календарь описывает декабрьское небо, ночь перед Рождеством. Никак не июль.

Скажу честно, под конец стал уставать от их Прованса вместе с Алжиром и Корсикой и даже от Роны без бурлаков. И особенно от описаний всякой жратвы. Чем ближе к концу, тем меньше интересного рассказывает автор, всё больше внимания уделяет он пейзажам. Видимо, даже он устал от свой уединённой мельницы.
Во времена Доде туризм был развит слабо, поэтому такие подробности имели смысл. Сегодня очень рекомендую, чем это читать, садитесь в самолёт -- и на берега Роны. По крайней мере Сириус увидите в нужном месте.

Это пожилой французский классик удалился погостить в провинцию из суетного Парижа и насобирал сборник зарисовок, баек и легенд.
И когда я подумала, с чем лучше всего сравнить этот винегрет, ассоциация пришла изнутри, из самой книги. Рассказ, который понравился мне больше всего - о старом мельнике в ту пору, когда работа мельниц была вытеснена мукомольными заводами. Так и со сборником. Он устарел, хотя был роскошен и полезен в свою эпоху. Он может, если зерна подсыпать (то есть дать читателя с тонким вкусом и изящными предпочтениями), сотворить мешок муки (то есть доставить удовольствие), но если нет разницы, как говорится, зачем же платить больше?.. Книга-баловство. И настроениями набита, и пейзажами, и колоритом, и персонажами, но всё это было смыто из ума и сердца сразу после прочтения, как волной во время шторма. И не назвать скучными эти "Письма с мельницы", но и важными их тоже не назвать. Как акварельные рисунки, яркие и тёмные тоже, выцветшие от времени. Как столетний высохший букет полевых трав, который уже давно не пахнет...

Когда я выбирала, что бы почитать у Альфонса Доде, мне хотелось чего-то легкого, остроумного и колоритного. И с «Письмами с мельницы» вышло стопроцентное попадание.

«Письма» - сборник наблюдений о деревне приехавшего на отдых романтически настроенного горожанина, и безусловно, ода Провансу, воплощению сельской жизни как ее видит автор.

Герой, приехавший из Парижа, покупает себе полузаброшенную ветряную мельницу, селится в ней и с упоением погружается в провансальский быт, дух и фольклор.
Истории и герои Прованса разнообразны: есть, конечно, о несчастных влюбленных (рассказчик, из местных, клянется, что его дед лично слышал от соседа соседей той самой семьи), есть местные легенды, сказки и поговорки с историей, переводы-пересказы стихов локальных поэтов, и все подано с большим уважением и хорошей долей юмора. Некоторые рассказы печальны, как, например, печальна доля потомственного мельника перед лицом эпохи машин, другие нежны и трогательны. Одни напоены полуденным лавандовым зноем, иные пронизаны суровой мощью шторма или прохладой болотистой пустоши.

Но при этом автор не идеализирует деревенскую жизнь, а скорее любуется ею, немного отстраняясь и отдавая должное ее сложности. Он словно старается сохранить свидетельство, пусть и немного приукрашенное, но все же правдивое, о крае и людях на пороге совсем другого времени.
И перемены близко, вот уже и сам герой заскучал на приволье пасторальных лугов, и снова стремится в свой душный многолюдный город:

Автор, от чьего имени идет повествование, купил себе старую нерабочую мельницу и уединился там в поисках творческого вдохновения. И пока ищет то самое, пишет письма-байки с мельницы друзьям. "А вот у нас был случай..."
Общее впечатление от книги: вроде неплохая, но не попала в настроение. Прочла и осталось ощущение, что провела день в плацкартном вагоне, где по соседству сидел интеллигентный общительный дедулька и рассказывал всякие истории нон-стоп, только каждая третья-четвертая интересна, а остальные слушаешь из вежливости и от безысходности, так как наушники сломались, а ехать еще долго. 4 из 5.