Плаха

Я не понимал и, по правде говоря, не очень и желал понимать, что происходило со мной в тот час, что приковало мои мысли и чувства с такой неотразимой силой к этим десятерым певцам, с виду таким же, как и я, людям, но гимны, которые они распевали, словно исходили от меня, от моих собственных побуждений, от накопившихся болей, тревог и восторгов, до сих пор не находивших во мне выхода, и, освобождаясь от них и одновременно наполняясь новым светом и прозрением, я постигал благодаря искусству этих певцов изначальную сущность храмового песнопения – этот крик жизни, крик человека с вознесенными ввысь руками, говорящий о вековечной жажде утвердить себя, облегчить свою участь, найти точку опоры в необозримых просторах вселенной, трагически уповая, что существуют, помимо него, еще какие-то небесные силы, которые помогут ему в этом. Грандиозное заблуждение! О, как велико стремление человека быть услышанным наверху! И сколько энергии, сколько мысли вложил он в уверения, покаяния, в славословия, принуждая себя во имя этого к смирению, к послушанию, к безропотности вопреки бунтующей крови своей, вопреки стихии своей, вечно жаждущей мятежа, новшеств, отрицаний. О, как трудно и мучительно это давалось ему. Ригведа, псалмы, заклинания, гимны, шаманство! И столько еще было произнесено в веках нескончаемых мольб и молитв, что, будь они материально ощутимыми, затопили бы собой всю землю, подобно горько-соленым океанам, вышедшим из берегов. Как трудно рождалось в человеке человеческое…

1) Ведь все мечты так – вначале рождаются в воображении, а затем по большей части
терпят крушение за то, что посмели произрастать бeз корней, как иные цветы и деревья…
И ведь все мечты так – и в том их трагическая необходимость в познании добра и зла…

2) Трудно установить, что такое людская жизнь. Во всяком случае, бесконечные комбинации
всевозможных человеческих отношений, всевозможных характеров настолько сложны, что никакой
сверхсовременной компьютерной системе не под силу сынтегрировать общую кривую самых обычных
человеческих натур.

3) Эти мечты мне как дети, я их взращиваю и не могу без них, представляю,
какое счастье любить своих детей, если любить их, как мечту.

4) Благодарность им – Вере и Сомнению, силам бытия, обоюдно движущим жизнь.

5) Да, законы человеческих отношений не поддаются математическим исчислениям,
и в этом смысле Земля вращается, как карусель кровавых драм… Так неужто карусели
этой дано кружить до самого скончания света, пока вращается Земля вокруг Светила?

6) А что, если существует на свете закономерность, согласно которой мир больше всего
и наказывает своих сынов за самые чистые идеи и побуждения духа?

7) Ты мнишь, несчастный, что Бог лишь плод твоего воображения,
а потому сам человек почти Бог над Богом, тогда как само сознание сотворено небесной силой.

8) А как тесно человеку на планете, как боится он, что не разместится, не прокормится,
не уживется с другими себе подобными. И не в том ли дело, что предубеждения, страх,
ненависть сужают планету до размеров стадиона, на котором все зрители заложники,
ибо обе команды, чтобы выиграть, принесли с собой ядерные бомбы, а болельщики,
невзирая ни на что, орут: гол, гол, гол! И это и есть планета.
А ведь еще перед каждым человеком стоит неизбывная задача – быть человеком, сегодня,
завтра, всегда. Из этого складывается история.

9) Ведь после любого, даже гениального, исполнения в заключение дают занавес...

10) Свобода лишь тогда свобода, когда она не боится закона, иначе это фикция.

11) Молва – как ил в воде, что со временем превращает глубокую воду в мелкую лужу.
В жизни всегда так – любую великую мысль, родившуюся на благо людям,
достигнутую в прозрениях и страданиях, молва, передавая из уст в уста,
вечно искажает во зло и себе и истине.

12) Напрасно ты болеешь за род людской, напрасно готов спасти его ценою жизни своей.
Людей не научат ничему ни проповеди в храмах, ни голоса с неба!
Они всегда будут следовать за кесарями, как стада за пастухами,и, преклоняясь
перед силой и благами, почитать будут того, кто окажется беспощадней
всех и могущественней всех, и славить будут полководцев и их битвы, где кровь
хлынет потоками во имя владычества одних и покорения и унижения других.

13) И потому было сказано: вчерашние не могут знать, что происходит сегодня, но сегодняшние
знают, что происходило вчера, а завтра сегодняшние станут вчерашними…
И еще было сказано: сегодняшние живут во вчерашнем, но если завтрашние
забудут о сегодняшнем, это беда для всех.

14) А чему удивляться – справедливости как не было в мире никакой,
так и нет – ты тут зимой и летом в горах, ни тебе асфальта, ни тебе водопровода,
ни света электрического, вот и живи как хочешь, ходи круглый год за овцами по вонючему
назьму, а там шустрик эдакий в тапках белых пробежится резвенько по стадиону или
гол забьет в ворота – и самому удовольствие, и народ на стадионе с ума сходит
от радости, и слава тому шустрику, и в газетах везде и повсюду о нем пишут, а кто
горбатится с утра до вечера, без выходных, без отпусков, тому едва на прокорм хватает.
Ну выпьешь с досады, так тоже потом жена заест, и сам не рад.

15) Недаром говорили исстари: жена ночью кошкой ластится, а днем – змеей.

16) А синяя крутизна Иссык-Куля все приближалась, и ему хотелось раствориться
в ней, исчезнуть – и хотелось и не хотелось жить. Вот как эти буруны – волна вскипает,
исчезает и снова возрождается сама из себя...