Рудин

За что я люблю Тургенева, так это за умение беречь деревья и экономить время читателей. Я имею в виду, что его романы выгодно отличаются от большинства произведений его коллег по цеху краткостью и лаконичностью. Вот и "Рудин" вмещается в какие-то 140 страниц, почти ничего для романа, у некоторых мастеров слова такой объем часто приходится только на вступительную часть. Спасибо за это Ивану Сергеевичу, для меня это немаловажный момент.

Про роман мы в курсе со школьной скамьи, что в образе заглавного героя Тургенев представил хрестоматийный тип так называемого "лишнего человека". Сам же автор и был изобретателем удачного термина, который стал популярным после появления его повести "Дневник лишнего человека". Что же, если мы вспомним классические черты этого типа: оторванность от своего социума, неприятие службы, скептицизм, пассивность, но в то же время претензия на некоторую интеллектуальную и духовную избранность, то Рудин вполне подходит для зачисления в данный класс литературных героев.

Но что имели в виду Тургенев и подхватившие его терминологический почин критики, "лишними" в отношении чего являются эти люди? И, перебрав всех кандидатов на это звание, всех этих Чацких, Онегиных, Печориных, Бельтовых, Рудиных, Лаврецких, а чуть позже Обломовых и даже Безуховых, мы понимаем, что лишние они именно в своем дворянском окружении. Но дворянство в дореформенной России - это отдельный остров в море подлого сословия, та - большая Россия - это совсем другая страна, с теми людьми нельзя быть на равных, ими можно только руководить, их можно направлять и наставлять. Поэтому для дворянства Россия суживалась до нескольких тысяч семейств, тесно переплетенных друг с другом, связанных узами родства и кумовства.

В таких условиях не прижиться, стать "лишним человеком" было относительно легко. Это сейчас, потерпев фиаско в одной социальной группе, можно попытать счастья в другой, у дворян же такой вариативности не было, и лишних можно определять как неудачников своего социума. Таким определением я как бы расширяю ареал "лишних людей", включая в него практически всех изгоев, в то время, как отличительной чертой классического представителя типажа является претензия на духовное и интеллектуальное превосходство. Ну, так мы имеем дело с дворянами, которые все получали относительно хорошее образование и все, по праву принадлежности к высшему слою общества, ощущали свою исключительность.

И именно такие люди становятся главными героями почти всех значимых произведений русской литературы середины того века. В чем же здесь дело? Да в том, что литературному произведению нужен конфликт, а где его искать, как не в бунте или противостоянии индивида и общества. Но беда этих литературных героев, и тургеневских в первую очередь, что они слышат призыв к какому-то преображающему общество действию, но что это за действие, которого так страстно желает их душа, они не знают и не понимают.

У них нет системы, организующего начала, поэтому их позыв, взбурлив фонтаном, постепенно истощается, высокие идеалы, которые, кстати, постоянно меняются в зависимости от появления новых идей, постепенно вступают в противоречия с условиями существования, вскрывая не самые лучшие черты характеров, и герои превращаются в шутов.

В "Рудине" как раз показывается такой процесс, автор крайне жесток к своему герою, особенно, если еще учесть, что, по мнению литературоведов, Тургенев образу Рудина придал многие автобиографичные черты. Так в характере главного героя обнаруживается холодность, тщеславие, мелочность, кокетство, и даже трусость. Как легко он отказался от любви Натальи Алексеевны, которая, воспринимая его в созданном им же образе, ожидала от него подвига, а Рудин, поджав хвост, бросился в бега, осознавая, что ему эта любовь не нужна, да и не любит он уже так, как ему казалось. А всё потому, что для Дарьи Михайловны в качестве зятя он беден, а будь он богат, что ждало бы Наталью - неминуемое разочарование, потому что он не был тем, кем хотел казаться.

По сути своей Рудин превращается в шута при "дворе" Дарьи Михайловны. Обратите внимание, эта должность "по штату" до появления Рудина принадлежала Африкану Семёнычу Пигасову. Этот, тоже кстати, неудачник, честно отрабатывал свою роль, развлекая общество. Знаменательно, что свою первую победу, утверждаясь при "дворе" Ласунской, Рудин одерживает именно над Пигасовым, который на какое-то время даже перестает ездить к благодетельнице, потому что теперь роль аниматора-затейника переходит к Рудину. Ему самому его положение кажется более весомым, но это потому, что кое-кто, кто неопытнее и простосердечнее, - Наталья и Басистов - воспринимали его всерьез, но стоило ему попасть в немилость к хозяйке, как он в полной мере ощутил свою шутовскую роль.

И все же, Тургенев порицал своего героя, но любил, устроив ему нравственную реабилитацию в конце романа, когда бывший сначала другом, а потом недругом, Лежнев при встрече с Басистовым предлагает тост за "золотое время, за здоровье Рудина!", прощая ему многие грехи за годы молодости, надежд, стремлений, доверчивости и честности.

Однако, критики, в частности Добролюбов, не посчитали этого эпизода достаточным и отнесли тургеневского героя к полным бездельникам и дармоедам. Это заставило Тургенева через 4 года после первого издания романа дописать эпилог, который, кстати, увеличил объем романа на целых 20 страниц, в котором происходит полное примирение Лежнева с Рудиным, а затем гибель Рудина в качестве "какого-то поляка" на парижских баррикадах. А ведь он предвидел это, предполагая, что умрет неизвестно где, неизвестно за что. Не знаю переубедила ли Добролюбова такая концовка по поводу дармоедства Рудина, меня так нет.

Говорят, образцовый русский язык пошел от Пушкина – спорить бесполезно. Но, мне кажется, образцовый литературный русский язык пошел уже от Тургенева – его язык настолько хорош, настолько чист и поэтически красив – и это, заметьте, без излишеств, – что соперничать с ним не сможет ничто. Уникальное чувство языка. Может быть, проза Тургенева уступает по смысловой нагрузке прозе Толстого и Достоевского; может быть, сюжеты у него избиты и в чем-то предсказуемы… но, читая его, можно поймать литературный оргазм.

Тургеневский «Рудин» – младший брат «Евгения Онегина» и «Обломова» (какая интересная была мода – называть книги о «лишних людях» по именам персонажей!). Главный герой тут – типичнейший «лишний», похож и на наших современников, оттого так и тянет к сопереживанию.

Митя Николаевич Р. местами сильно напоминал мне себя же – такое же «замечательное» сочетание ума, красноречия и фатального инфантилизма. Человек неплохих способностей, который не может ими распорядиться. Нельзя сказать, что он не пытается – нет, просто ему сложно встраиваться в общество, поначалу он кажется необыкновенно обаятельным, к нему тянутся, но затем в нем легко разочаровываются, ведь он не похож на остальных и не соответствует современным ему правилам нравственности и приличий. Характер у него скорее легкий, но непостоянный, его вечно увлекают новые впечатления, и опять он не знает, что с ними делать. Поэтому ему просто чем-то заняться и так же просто все забросить. Это не хорошо и не плохо – человек таков, правильно замечает Тургенев, он не виноват в своем характере, он не может изменить себя, как бы того ему ни хотелось. Так, нельзя стать расхлябанным, если ты по натуре деловой и аккуратный.

Изначально кажется, что писатель пытается противопоставить его «правильным», встроенным в общество людям – но после это впечатление рассеивается. Тут у Тургенева нет осуждения ни одной из сторон, есть лишь два разных образа жизни. Вот заезжего Митю Николаевича обсуждают «хорошие люди» – умеющие правильно работать и отдыхать, правильно вступающие в брак, правильно составляющие капитал. Но разве они, такие правильные, принципиально лучше Рудина? Нет. Они так же не выбирали ни свой круг общения, ни свое происхождение, не выбирали, родиться им в обеспеченной семье или в крестьянской. Они такие же жертвы своих характеров и положения. Оттого они нисколько не лучше.

Главное достоинство Мити Николаевича в том, что он честен с собой. Ему тяжело дается правда, но в итоге он искренне оценивает собственные недостатки. Да, он слаб и инфантилен – но он не строит из себя героя, это остальные «обманываться рады» на его счет, но, объективно говоря, нет у главного героя желания обманывать. Просто так получается. Он отказывается брать на себя ответственность, но лучше уж так, чем взять ответственность (например, с Натальей, которую он не любит), а потом все пустить на самотек.

Митя заслуживает право жить так, как ему хочется. Как и остальные. Может быть, кому-то не близок его образ жизни – ну и пусть. Главное же – никому ничего не навязывать, не так ли? Вот и Тургенев ничего не навязывает, за что ему большое спасибо.

Выбирая книги для своей любимой игры, я решила обратиться к Тургеневу. Его пейзажные описания приводят меня в восторг, но вот рёмантическая проза... Но я прочитала аннотацию - и воодушевилась)
Я-то думала, что тут будет "Фантазер - ты меня называла". Но после прочтения я вынуждена была поменять на "Краснобай" или "Филозов" (так в романе - и мне это определение безумно понравилось).
Начало меня - покорило сразу и с потрохами. Ох уж эти описания раннего деревенского утра! Как он пишет свои пейзажи - ну просто кистью по иссушенной современкой душе! А какое было описание вечера

Ну просто бальзам и ангельские звуки...
Но больше пейзажей меня покорили описания персонажей. Здесь их порядочно: Дарья Михайловна, местная помещица-благодетельница, с дочерью Натальей, соседка Александра с братом, Лежнев, Пегасов... И портрет каждого - выписан такими крупными, уверенными мазками. Не только наружность - но и внутренние склонности.
Вот эти описания характеров у автора - покорили меня невероятно. Я-то настраивалась: романтика, сейчас два прекрасных во всех отношениях существа устремятся друг к другу. Ан нет, маменька, возражает автор - и вываливает характеры без экивоков. И по Дарье Михайловне он проходится. Хотя по тексту она не кажется такой уж - автор намекает, что не очень она благодетельница и светская дама и просто хочет ею казаться. Один из самых ярких образов - это Африкан Пегасов...

• Да - в романе порядочно таких необычных имен, особенно в начале. А когда помянулась аллюзия на какого-то... мракобеса - я вообще немного в осадок выпала.

Восхитительны. Классика - останется и будет радовать нас, когда острые новинки сдуются и забудутся. Отложила уже себе "Дым", а у меня еще же Бальзак впереди. Какое счастье...

Рудин — яркий пример того, как блестящий дар слова оборачивается пустой оболочкой.

Его красноречие — словно фейерверк: эффектно, завораживает, но мгновенно гаснет, не оставляя после себя ничего реального. Он умеет зажигать других — Наталья вдруг видит смысл и высоту жизни, Басистов вдохновляется на деятельность, — но сам остаётся в стороне, не готов платить цену за собственные идеи.

Что особенно раздражает: он, кажется, и не хочет по‑настоящему реализоваться. Ему комфортно существовать на чужих ресурсах — то у Дарьи Михайловны, то в имении у приятеля, — произносить возвышенные речи и чувствовать себя «учителем жизни», не неся никакой ответственности. Это не злонамеренность, а глубинная слабость: он живёт отражённым светом чужих ожиданий, не имея внутренней опоры.

И даже его смерть на парижских баррикадах выглядит как последний театральный жест. Не подвиг, а попытка доиграть роль «человека идеи» — но и тут всё поверхностно: он гибнет за чужое дело, так и не найдя своего места в мире. Как будто сама судьба подчёркивает: жизнь, построенная на словах без дела, завершается так же пусто.

Книга заставила задуматься: одно дело — красиво мечтать и рассуждать, а другое — действовать. Тургенев очень точно показал, как красноречие без воли к делу может разрушать жизни, как герой, который мог бы быть бОльшим, но так и остался «вечным гостем» — умным, обаятельным, бесполезным. 

В целом — сильное произведение, хоть и оставляет горькое послевкусие: а сколько таких «рудиных» вокруг? Людей, которые прекрасно говорят, но ничего не делают...

Мода такая хитроумная штука, что ей подвержены даже писатели. Вот жил-был Тургенев, и творил он в середине 19 века. Острой и животрепещущей темой тогда считалась тема «лишнего человека». Ну как мог Иван Сергеевич остаться в стороне и не сказать свое веское слово? Тургенев сказал. Говорят, что именно он и дал название самого образа «лишний человек». Вроде бы термин один, понятие установилось, но персонаж каждого отдельно взятого писателя довольно сильно отличается от своего собрата, друга по несчастью, у другого автора. Предлагаю познакомиться с Рудиным, «лишним человеком» в понимании самого Тургенева.

Очевидно, что Иван Сергеевич задумывал своего главного героя другим: более умным, более деятельным, более благородным. Но давно известно, что иногда персонажи книг начинают жить своей отдельной жизнью, переставая зависеть от пожеланий автора. Такое случилось и с Рудиным. Изначально роман назывался «Гениальная натура». Однако любому читателю понятно, что если такое определение и подходит к образу главного героя, то только в ироничном контексте. Какие сильные стороны Дмитрия Николаевича? Он искусный оратор. Это его главное достоинство. Причем настолько главное, и герой им так одарен, что остальные качества вроде как на его фоне меркнут, кажутся мелкими и незначительными. И тем не менее Рудину присуще пылкое сердце, перфекционизм, стремление к совершенству во всем. Правда, эти два достоинства весьма смахивают на юношеский максимализм, который как-то даже неприлично наблюдать у взрослого, тридцатипятилетнего, человека. И ведь ладно, если бы все три качества вели за собой Дмитрия Николаевича. Он мог бы стать великим революционером, политиком-реформатором или хотя бы философом в хорошем смысле этого слова. Однако Рудин человек настроения. Еще минуту назад звучали его пламенные речи, как вдруг взгляд тухнет, и на героя нападает меланхолия и безразличие. Поэтому он небогат. Поэтому для него закрыты все дороги к успеху. Поэтому его друзья не бывают на всю жизнь. Поэтому, собственно говоря, Рудин глубоко несчастный человек. Он – человек мечты. Ее образ манит Дмитрия Николаевича. Во имя ее он готов говорить и даже действовать, но только пока та недостижима. Как только замаячила возможность осуществления мечты, герой начинает сомневаться, а нужно ли ему это. В романе много примеров тому, но самый яркий, конечно, отношения с Натальей. Откровенно говоря, многие бывают разочарованы по достижению цели. И это не порок. Но беда Рудина в том, что он не способен довести ни одного дела до конца. Эта черта его характера в купе с той пылкостью, которая бывает вначале каждого его начинания, в какой-то момент отталкивает от него людей, очарованных им ранее. Понятно, что Рудин никак не мог бы претендовать на звание гениальной натуры. Он глубоко несчастен. Да и в чем его гениальность? В умении говорить, не больше. Но грош цена любым пламенным речам, когда сам оратор в какой-то момент начинает сомневаться в своих убеждениях.

Есть в романе и много других интересных героев. Михайло Михайлович Лежнёв двойник Дмитрия Николаевича Рудина наоборот, его отражение в кривом зеркале. Имя и фамилия уже говорят сами за себя. Это такой немножко увалень, угрюмый для чужих, но добряк для своих. Где надо, может и рыкнуть. Непреклонно придерживается своих убеждений. Именно через Лежнева образ Рудина раскрывается в романе полнее, ярче.

Очень интересный образ у Африкана Семеновича Пигасова. Пожалуй, мой любимый образ в романе. Нет, он мне не симпатичен, но добавляет нотку юмора в серьезное произведение. В то же время ему нельзя отказать в натуральности. Сколько таких Пигасовых ходит по свету! Африкан Семенович смешон в своих убеждениях, его речи настолько глупы и бессмысленны, что окружающие воспринимают Пигасова как какого-нибудь ученого попугая, выкрикивающего единственную заученную фразу «Попка дурак!». Недалекость персонажа подчеркивает его искренняя убежденность в собственной правоте, и последующая судьба, которую можно прокомментировать фразой «за что боролись, на то и напоролись». Без Пигасова роман бы потерял некоторую живость, яркость. Без Африкана Семеновича все было бы чересчур мрачно.

Как известно, эпилог Тургенев дописал уже после первого издания романа, после критики его «лишнего человека», в частности, после статьи Добролюбова «Что такое обломовщина?» (с главной мыслью которой я абсолютно согласна). Даже для читателя, незнающего всей предыстории этот кусочек произведения очевидно инороден. В нем ясно чувствуется оторванность от общего повествования. Право автора. Иван Сергеевич хотел донести до читателя образ Рудина таким, каким видел его сам. Изначально же он его видел гениальной натурой, не так ли? Поэтому критика Добролюбова ударила писателя по больному. Его Рудин, конечно, «лишний человек», но не такой как у современников, собратьев по письму. Его Рудин гениален! Пожалуй, эпилог все-таки нужен роману. Он действительно вносит некоторую ясность, добавляя яркости и резкости тем чертам характера героя, которые до того были размыты и нечетки. Опять же, о мертвых либо хорошо, либо ничего. И героическая смерть Рудина как бы налагает запрет на критику его судьбы, характера или жизни. Вроде как, неважно как человек жил, важно как он умер. Так то оно так, да не совсем. На мой взгляд, эпилог добавляет кроме положительных черт еще и отрицательные. Бессмысленное геройство на чужих баррикадах – не завершающий ли мазок ко всему образу праздношатающегося обедневшего помещика середины 19 века, обремененного единственной вещью в жизни – своей неприкаянностью, ощущением собственной ненужности и лишности? И тем не менее такой мазок был нужен, даже необходим. Пусть я его вижу и в другом оттенке, нежели сам Тургенев хотел его представить.

Я пытаюсь полюбить Тургенева, пытаюсь понять, за что его любят уже многие поколения российских читателей. И пока мне еще этого не удалось. Произведения Ивана Сергеевича мрачные, довольно беспросветные. Истины, которые в них звучат, лично для меня сомнительны, что очевидно уже из факта нашего абсолютно разного видения и восприятия одних и тех же поступков его героев. Образы достаточно устаревшие, их сложно адаптировать на сегодняшнее общество. Они мало актуальны. Они слишком литературны. Однако то, что даже после такого небольшого романа, как «Рудин», хочется рассуждать и рассуждать, мне очень импонирует. Я приверженец Чеховского изречения о краткости. В этом Тургеневу не откажешь. В общем, буду еще пытаться. Надеюсь, у меня получится.

Встреча с русской классикой - всегда приключение. Сперва тащись себя за шкирку, а хочется захлопнуть эту нудятину и пойти детективчик почитать. Потом влипаешь так, что читаешь до рассвета. Хотя грустно, господа, грустно. Наверное, больше половины жизней так и пропадает, но когда об этом классик расскажет... Рудин мне показался человеком пустым, пустобрехом обыкновенным (из классификации моей сестры по отношению к ее парням). Но у него есть способности, есть талант, идеи. Правда, нет глубоких знаний и нет желания учиться, копать вглубь. Он этакий человек-свеча: на секундочку согреть, расшевелить серьезных деловых людей. Или опалить, как полюбившую его Наталью. И дальше, дальше...
В конце я был рад, что он хотя бы погиб быстро, а то лежал бы под старость в постели, перебирал все свои возможности, все, что упустил. А потом я подумал, что он прообраз русских революционеров. Те так же мыкались, без почвы, без любви. И вдруг подвернулся шанс перевернуть Россию - почему нет? В этом свете образ Дмитрия Рудина страшноватым показался.
Ну а я зык автора - это просто песня! Получил огромное удовольствие, если бы не было так грустно. А вообще, хороший стимул не распыляться, что-то делать, учиться. Теперь, когда буду лениться, буду говорить себе: ты, брат, кончишь как Рудин. И никаких мотиваторов не потребуется.

Я заметила, что если к моей душе подкралось смятение, которое уже начинает угрожать нечитуном, то нужно просто подойти к полке и взять томик Тургенева. Совпадает частота такта с писателем или язык классика моей юности формирует знакомый и гармоничный пазл в сознании, как колыбельная, которая когда-то усыпляла или аромат первой любви, который подарил счастливые мгновения, навсегда запечатлевшиеся в душе...

На сей раз "Рудин". Перечитала, как всегда, с удовольствием, но, увы, он не успокоил, о напротив - подарил ещё одно неприятное смятение, от которого так убегала. Образ мужчины, нарисованный Тургеневым отчасти с себя, если верить аналитическим статьям. И даже повествование, на мой взгляд несколько отражает характер этого персонажа своей размытостью и некоторой неопределённостью, особенно если читаешь с намерением написать потом рецензию. Хотелось написать красивый и длинный отзыв с подробным анализом, поэтическими отступлениями и цитатами, но увы и ах - ограничусь быстрым обзором, ибо вдохновение немного засыпало декабрьским снегом. Но лучше так, чем сейчас разозлю своего внутреннего "капризу" и останусь вообще без отзыва..

Итак, Дмитрий Рудин - это словно благоухающий и пышный цветок, который расцветает каждую весну в разных и чужих садах, распространяя свой аромат на всю округу и затмевая своими велеречивым образом оратора всю остальную растительность. Он сладкоголосый, всезнающий философ, политик, учёный, психолог - и всё это в кавычках, ибо он бесплоден, как пустоцвет. Перелетая с места на место, постоянно меняя зрителя, он вещает миру о сути вещей, в итоге не став никем и ничем в этой жизни. Некий "ненужный" человек того времени. Хотя, быть может, и нужный, как двигатель и вдохновитель чужих сердец, некий побудитель к чужому действию. Таково было мнение о нём его студенческого друга в самом конце романа, и я, пожалуй, с ним согласна. (На самом деле, его образ более сложен и требует  глубокого и интересного анализа, к которому, быть может, вернусь в будущем)

Разумеется, не обошлось здесь и без образа "тургеневской девушки", которая, конечно, влюбилась в этого "павлина"и готова была даже покинуть родительский дом - как и свойственно всем девушкам у Тургенева, обладающим сильным характером и испытывающим глубокие чувства, решаться на отчаянные поступки. Но, сами понимаете, что пустоцвет, коим был Рудин, не способен глубоко чувствовать, ибо в душе он холоден на самом деле. И всё это о нём умная Наталья поняла на втором же свидании, с которого она вернулась в родной дом, полная разочарования и горя первой безответной любви.

Некое смятение, которое осталось у меня после этого героя заключалось в том, что я подумала, глядя на него и его сладкоголосое пение - а чем мы здесь все в сущности занимаемся? Пишем отзывы о прочитанном, а зачем? Времени и энергии тратиться не мало, если подходить к этому занятию с чувством, а вот польза... Есть ли она или мы все, как Рудин - красиво пишем, но не книги... Не знаю, вопрос неоднозначный, но постоянно всплывающий в голове. Или, как сказал Джон Леннон - "Время, потерянное с удовольствием, не считается потерянным"?

Создается ощущение, что Иван Сергеевич тренировался на образе Рудина, чтобы потом воплотить в жизнь Базарова. Такая же сильная, крайне неординарная личность, "лишний человек", "разбиватель" женских сердец, борец с несправедливостью, обыденностью и скукой.
За что я больше всего люблю творчество Ивана Сергеевича, так это за великолепный чистый, очень ёмкий русский язык и за краткость. Вот не даром говорится "Краткость - сестра таланта". Это именно про него. Он умудряется на каких-то 200 страницах показать нам целую человеческую жизнь. Всю её драму, психологию и мудрость. Потрясающий автор!
Честно говоря, предполагала, что любовная линия будет более драматичной. Она, безусловно, и так не очень-то радужная, но я почему-то ожидала бОльшего трагизма. С другой стороны, тут достаточно и других поводов для переживания. Хотя, Рудин сам так себя ведет, что в итоге не понятно, было бы у него когда-то счастье в личной жизни. Да и скорее даже что вряд ли. Мало того, Тургенев так интересно рисует Дмитрия Рудина, что не понятно, как читателю к нему относиться - как к умному, талантливому, яркому человеку или неопытному, скромному, не очень смелому? По-моему, Иван Сергеевич и сам до конца не определился со своим отношением к нему. Но с другой стороны - такого и не бывает в жизни. Не получится нравится абсолютно всем...
Немножечко снизила оценку, т.к. практически до самого конца книги я была в бешеном восторге, а вот концовка мне не понравилась. Но это уже мои личные тараканы.
А вообще, очень грустное произведение...

"Рудин" - это тот роман, который реабилитировал для меня Тургенева. Хотя, "Отцов и детей" я сам превратно понял, каюсь, но почему-то тогда он мне не понравился.

Теперь к сюжету и впечатлениях (дальше возможны спойлеры). Главный персонаж - Рудин - вроде бы очень умный человек, чуть ли не гений. Но все свои речи он никогда не может воплотить в жизнь, ибо "характеру нет". И что интересно, некоторые люди и правда этим больны - да, они чувствуют ценность и значение своих слов, но на практике никогда ничего не выходит. Видимо - это их судьба - вечное скитание в поиске себя, ибо как можно стать кем-либо, если ты не можешь воплотить в жизнь все свои теории. И от этого становится даже печально.

Хорошо сказано, что романы Тургенева практически невозможно пересказать из-за размытости фабулы. Два студента ходят по гостям - вот и все содержание "Отцов и детей". Впрочем, эта "фирменная" романная форма была писателем разработана еще в этом коротком тексте, фактически повести: он все также беден на события, все также богат на внутренние томления героев. И также диалогичен - конечно, понятие диалогичного романа прочно закреплено трудами Бахтина за Достоевским, однако Тургеневу тоже свойственно это многоголосие, эта панорама идей и голосов; конечно, в тургеневской прозе меньше надрыва внешнего, меньше мучений и мытарств, но герои его вязнут, тонут в своих чувствах, оставаясь внешне столь же холодными, сколь тепла и знойна тургеневская природа.

Конечно, на "Рудине" лежит печать первого опыта автора в крупной прозе. Нет еще той поэтической изобразительности, тех практически пантеистических атмосфер, обволакивающих его последующие романы; возможно, нет столь сильных образов, которые навсегда западали бы в память. Хотя герои, живые и настоящие есть, и есть их слова, слова и мнения. Возможно, главный недостаток, который видится мне в этом романе, это некоторая излишняя декларативность некоторых реплик его героев. Тост Лежнева за здоровье Рудина выглядит скорее некоторой попыткой автокритики, нежели вдохновленным словом живого человека. Впрочем, не суть - есть в романе много искренних и прекрасных мест. Даже дописанный Тургеневым через четыре года после первой публикации эпилог не выглядит чем-то пошлым.

Конечно, здесь нет еще истинно личных воззрений Тургенева. "Рудин" - скорее уважительная дань традиции русских романов о "лишних". Традиции, само название которой закрепилось благодаря тургеневскому "Дневнику лишнего человека", традиции, в которой родились все те образы иногда неплохих (чаще всего - все-таки плохих) и в потенции "полезных", но пустых и не умеющих приложить себя к чему-либо людей, обрекающих себя при этом на вечную несвободу. В итоге отправившись сражаться за чужие идеи и на чужих баррикадах, он Рудин так и не сумел раскрепостить свою собственную душу, которая на некоторое время стала предметом обсуждения в паре-тройке гостинных. Промелькнув в качестве нарушителя спокойствия в жизни этих неплохих, но не сказать чтобы более "наполненных" людей, он также канул в лету, как канули до него другие "лишние" и пустые.

Странное дело: зная о достаточно странном отношении Тургенева к женщинам, не могу не замечать каждый раз с удивлением, что самые сильные (во всех смыслах этого слова) его образы (в моем понимании) - женские. Так и здесь: Наталья и Рудин. Сильная женщина (и пускай ей всего восемнадцать) и слабый мужчина. Такая зрелая и живая душа, взвешенная на весах с перекати-полем, сухим, невесомым и скитающимся все время своего существования, лишь иногда поднимая слабые всполохи пыли. И пусть зажигалось что-то в головах людей, его слушавших, затрагивать по-настоящему сердце он никогда не мог. Один раз случилось - но полетел себе дальше, лишь трогая дорожную пыль.

"Отцы и дети": два студента ходят в гости. "Рудин": пустой человек много говорит. Пересказывать романы Тургенева действительно проблематично.