Собрание сочинений в пяти томах. Том 5. Бесы (часть III). Игрок. Неточка Незванова

– Какая безобразная мысль! - воскликнул генерал.
– Какая русская мысль! - воскликнул француз.

Уж одно то, что вы бога низводите до простого атрибута народности...
Он с усиленным и особливым вниманием начал вдруг следить за Шатовым, и не столько за словами его, сколько за ним самим.
— Низвожу бога до атрибута народности? — вскричал Шатов. — Напротив, народ возношу до бога. Да и было ли когда-нибудь иначе? Народ — это тело божие. Всякий народ до тех только пор и народ, пока имеет своего бога особого, а всех остальных на свете богов исключает безо всякого примирения;

Я стояла в каком-то забытьи над своим прошедшим, так теперь милым сердцу, как будто силясь прозреть вперед, в неизвестное, грозившее мне...

«Что с нами будет, —думала я, —угол, в котором мне было так тепло, так привольно, — пустеет! Чистый, светлый дух, охранявший юность мою, оставляет меня. Что впереди?» 

На них смотрели как на хранительниц всех аристократических заветов и преданий, как на живую летопись коренного боярства.

Пусть вы старик, пусть вы отжившего века, пусть, наконец, отстали от них; но вы сами с улыбкой в этом сознаетесь в предисловии, и все увидят, что вы милый, добрый, остроумный обломок…

- Город кричит? Об чем же кричит город?
– То есть это капитан Лебядкин кричит в пьяном виде на весь город, ну, а ведь это не всё ли равно, что вся площадь кричит?

— Влюблен, влюблен как кошка, а знаете ли, что началось ведь с ненависти.

Я знаю, что при вас мне надо говорить, говорить, говорить, - и я говорю. Я все самолюбие при вас теряю, и мне все равно.