Борис Пастернак

Поэт может заблуждаться как угодно, но цену себе знает.

Любви без рубцов и жертв не бывает

Смерть – это то, что бывает с другими

Есть вещи, сохраняющие обаяние времени, – но не всякое время обаятельно.

Лидия Гинзбург вспоминает, что Тихонов перечислял ей шесть приемов «продвижения лирического материала на большие расстояния», но она их не запомнила. Оценим иронию – память у Гинзбург была феноменальная, особенно на филологические теории; формалистка, воспитанница Тынянова, подсмеивается над доморощенным литературоведением Тихонова.

По скуке и тупоумию это произведенье вполне совершенное

Книга есть кубический кусок горячей, дымящейся совести – и больше ничего.

То, чего нельзя изменить, бессмысленно принимать или не принимать: это данность, и надо жить, исходя из нее.

Гражданская война стала бессмысленным выплеском жестокости и разочарования, и
подлинными ее героями – наиболее типичными и выразительными – были не буденновцы, а махновцы. Это не была война одной части народа с другой – у обеих воюющих сторон были самые туманные представления о будущем; это была война народа против самого себя.

Маяковский сочинял на ходу, ему помогал ритм ходьбы; Пушкин предпочитал писать лежа в постели; Блок плодотворнее всего работал после бессонной ночи, часто проведенной в шатаниях по городу. Пастернак мог писать на чем угодно и когда угодно, записными книжками не пользовался, над строчкой подолгу не бился и, если не удавалась одна строка, с легкостью заменял строфу целиком.