Война и мир. В 4 томах. Том 3

И лицо с внимательными глазами, с трудом, с усилием, как отворяется заржавевшая дверь, – улыбнулось...

...решено представить полк в парадной форме на том основании, что всегда лучше перекланяться, чем недокланяться...

Я показав їм шлях слави: вони не хотіли; я відчинив їм мої передпокої - вони кинулись натовпом

Якби всі воювали тільки за свої переконаннями - війни не було б

Знать мы можем только то, что ничего не знаем.

Я знаю в жизни только два действительные несчастия: угрызения совести и болезнь. И счастие есть только отсутствие этих двух зол.

Надо стараться сделать свою жизнь как можно более приятной. Я живу и в этом не виноват, стало быть, надо как-нибудь получше, никому не мешая, дожить до смерти.

Ответ этот был: «Умрешь — все кончится. Умрешь, и все узнаешь — или перестанешь спрашивать». Но и умереть было страшно.

Наташа была так же влюблена в своего жениха, так же успокоена этою любовью и так же восприимчива ко всем радостям жизни; но в конце четвертого месяца разлуки с ним на нее начали находить минуты грусти, против которой она не могла бороться. Ей жалко было самое себя, жалко было, что она так даром, ни для кого, пропадала все это время, в продолжение которого она чувствовала себя столь способной любить и быть любимой.

Несмотря на то, что Борис приехал с намерением говорить о своей любви и потому намеревался быть нежным, он раздражительно начал говорить о женском непостоянстве: о том, как женщины легко могут переходить от грусти к радости и что у них расположение духа зависит только от того, кто за ними ухаживает. Жюли оскорбилась и сказала, что это правда, что для женщины нужно разнообразие, что все одно и то же надоест каждому.