Ваша оценкаМарина Цветаева - великий поэт XX столетия. Ее творчество - это исповедь женщины с трудной судьбой, для которой поэзия и жизнь были нерасторжимы и требовали каждодневного мужества.
В издание вошли воспоминания М.Цветаевой об А.Белом - "Пленный дух", о поэте Н.Тройском - "Поэт-альпинист" и небольшие очерки и рассказы - автобиографический "Хлыстовки", "Чудо с лошадьми", "Страховка жизни" и "Китаец". Как и в поэзии Цветаевой, в ее прозаических произведениях преобладают глубоко личные интонации.
Жанры
Рейтинг LiveLib
4,8
3 оценки
- 5100%
- 40%
- 30%
- 20%
- 10%
Ваша оценкаПрочитали 3
Рецензии
Аноним13 октября 2023 г."Бедный Белый"
Читать далееПроза Марины, столь любимой с детства, кричащей стихами, не знающей шепота, стала для меня откровением!
В первой прочитанной мной вещи, ("Мой Пушкин") она, словно акварелью, точными и скупыми движениями литературной кисти раскрыла свое мировосприятие с самого детства.
Этот сборник — второй. Взяла, чтобы закрепить впечатления.
Мышление и память —страна с уникальным ландшафтом. Но по восприятию многие похожи, и можно быстро подстроиться. Если человек мыслит образами, образами ему и объясняешь. Это, казалось бы, просто.
Но у Марины восприятие совсем уж уникальное. Оказалось, (что можно было и предвидеть), она родилась сразу готовым поэтом! Она поэт по восприятию, по ощущению окружающего. Звучание слова — первично. Им она ощупывает, открывает, познает мир. И при этом использует минимум печатных знаков, скупится на каждое слово.
Был Чурилин родом из Лебедяни, и помещала я его, в своем восприятии, между лебедой и лебедями...В сборнике «Мой Пушкин» она набрасывает, «помещает в свое восприятие» памятник поэту и двух Наталий Гончаровых. В этом — очерки о разных людях.
Но оказалось, Марина не в состоянии писать о своих героях! Начинает — и снова сбивается на описание их отражений в себе, и так выходит, что ее очерки — о себе самой.
Андрей Белый (самый большой очерк) — это не Андрей Белый, а на-печатление в жизни, душе и чувствах Марины Андрея Белого.
Бедный, бедный, бедный Белый, из "Дворцов искусств" шедший домой, в грязную нору, с дубящим топором справа, визжащей пилой слева, сапожищами над головой и грязищей под ногами, в то ужасное одиночество совместности, столь обратное благословенному уединению.Сам Белый, прочтя это, удивился бы!
И такого много.
Поначалу восхищает необычностью, потом просто нравится, и, наконец, устаешь.
Наверное, ее прозу лучше читать не сборниками, а принимать малыми дозами. Как литературную гомеопатию. Или слушать порциями минут по 20.
В стихах ее высокая интонация (Бродский сказал, что у Марины постоянно высокий тон) к месту. Но в прозе она оглушает впечатлениями, яркими ощущениями, чувствами.
Так что не верьте содержанию. Эта книга не о людях, а о самой Марине Цветаевой. Но думаю, с ее талантом она все-таки имела право посвящать свои очерки самой себе.
34492
Аноним9 мая 2019 г.Читать далееПрежде всего – Марина! И уже после – Белый, дочь, эпоха, поэзия, нравы, современники. Прежде всего – она во весь рост, во всю мощь языка, интеллекта, со своим неповторимым чувством слова, музыкой слов и смыслов. Подзаголовок "моя встреча с Андреем Белым" указует на то, что здесь будет минимум два главных героя, одного из которых мы видим глазами другого. Возможно Белый Марины Цветаевой – это персонаж ее мифа, творимой ею легенды, но рука творца движима любовью, а значит описует она человека "таким, каким его задумал Бог и не осуществили родители". И, говоря откровенно, для меня портрет Белого кисти Марины Цветаевой стал гораздо интереснее его прототипа.
Эта, по сути, эпитафия, написанная на смерть поэта, оказалась неожиданно светлым и искрящимся юмором воспоминанием. Дело тут, видимо, в некоторой комичности портретируемого, но забавны и ремарки автора – чарующая языковая игра, такое, своего рода, интеллектуальное баловство/волшебство. Сразу навскидку:
"кипела она и пенилась на моего тихонько отсаживающегося отца";
"разорялась она, вся трясясь бриллиантами";
"осторожно (так по неизбежности просовывают руку в клетку к злому попугаю) вставлял мой отец, опасавшийся раздражать людей, а особенно — дам, а особенно — родственных, а особенно — родственных с нервным тиком (всегда — вся — тряслась, как ненадежно поставленная, неосторожно задетая, перегруженная свечами и мелочами зажженная елка, ежесекундно угрожающая рухнуть, загореться и сжечь";
"поет, охая от жары и жиру, хозяйка-помещица".6288
