Трилогия: Дело, которому ты служишь. Дорогой мой человек. Я отвечаю за все (комплект из 3 книг)

Так ты предполагаешь, Володечка, что я слушала твои медицинские рацеи и разный биологический бредок в дни нашей юности, потому что мне это было интересно?
Нисколько!
Мне было интересно только, как ты об этом думаешь, и тебе я бы, конечно, стала первоклассным помощником. Это - дурно? Это ущемляет женщину в ее равноправии с вашим братом мужчиной? Но ведь это не рецепт, это то, что подходит лично мне. И ничего со мной тут не поделаешь, и ты со мной ничего не поделаешь, если я тебе такая уродилась.

...я жена абсолютная. Я не могу, чтобы ты делал дело, отдельное от меня. Для меня это невозможно. Я бы ума решилась, если бы в том будущем, которого у нас никогда не будет, но если бы оно было, ты делал одно дело, а я - другое. Я должна быть всегда с тобой. И в дурном и в хорошем, и в счастье и в несчастье, и в стужу и в ведро, и на фронте и в мирное время, и в операционной и в перевязочной, и в гостях и дома.
Нет, пусть ты уходишь, и я тебя жду.
И пусть ты придешь, понимаешь?

Я знаю, миленький-хорошенький, знаю, что брак не существует там, где люди не связаны ничем, кроме детей, хозяйства, извини, постели. Мало! Не хватает на протяженность жизни человеческой.

Все равно лучше меня никого не найдешь!
Красивую найдешь - с длинными ногами! С тонкой талией найдешь (осиная читал про таких, только что в них особенного), с греческим носиком, с римским носиком, а меня - фиги!

Все горести от гордости, от почтительного отношения к собственному "я". А ведь если есть любовь, то "я" превращается в "мы" и обижаться можно только за это "мы", а нисколько нельзя за "я". Например, если обидят тебя на работе, в твоем, как ты любишь выражаться, "деле", то я за нас обижусь. Если меня обидят, то ты обидишься за нас. Но я не могу обижаться на тебя, потому что ты это я, ведь левая моя рука не может обижаться на правую. Непонятно?

Он умеет, между прочим, восхищаться и умиляться чужими подвигами, а в театре умеет "переживать". Знаешь, я заметила, что люди с трусливой и мелкой душонкой, так же как очень жестокие человечки, склонны к проявлению именно вот такой чувствительности - в театре, в кино, вообще там, где это себе недорого стоит. Люди же по-настоящему добрые, как правило, сопереживают не изображению страданиях делом и, совершая сами подвиг, не относятся к своему поступку почтительно.

Героем должен и может быть каждый из нас в предполагаемых обстоятельствах.

Не помнишь, дурачок? А я помню. Женщины все помнят, если хотят помнить, а если нет, тут уж ничего не поделаешь.

Все мы в юности гении, а потом просто работники.

Грехи ваши, вы и расхлебывайте...