Русская деревня. Быт и нравы

Книга доктора исторических наук, профессора Виктора Берлинских, созданная в редком жанре "устной истории", посвящена повседневной жизни русской деревни в первой половине XX века. В ней содержатся сведения о быте, нравах, устройстве семьи, народных праздниках, сохранившихся или возникших после Октябрьской революции. Автор более двадцати пяти лет записывал рассказы крестьян и, таким образом, собрат уникальный материал, зафиксировав взгляд на деревенскую жизнь самих носителей уходящей в небытие рус...

Жанры

Рейтинг LiveLib

3,7

34 оценки

5
26%
4
41%
3
24%
2
6%
1
3%

Ваша оценка

Прочитали 35Хотят прочитать 128

Рецензии

Аноним2 июня 2017 г.
После прочтения труда Бердинских я поняла: правы, ой как правы были те, кто утверждает – русская дореволюционная деревня была носительницей уникальнейшего уклада, который большевики беспощадно разрушили. Вот только когда начинаешь читать об этом укладе, понимаешь, что он не был идиллическим. И здесь моё мнение категорически расходится с авторским.
ЕМУ НЕ НРАВИТСЯ, что власти в 30-е годы зажали любые проявления крестьянской самостоятельности. А МНЕ НЕ НРАВИТСЯ, что под этой самостоятельностью автор подразумевает самосуд. И ладно бы расправлялись с конкретным человеком, пойманным на месте преступления. Так ведь могли расправиться с жителями другой деревни, не разбираясь, виноваты они или нет. Сюда же относятся массовые драки (не путать с кулачными боями).
ЕМУ НЕ НРАВИТСЯ, что постепенно выходит из обихода живое русское слово – диалекты. А МНЕ НЕ НРАВИТСЯ массовое отсутствие понятий о литературной норме, порождённое массовой же неграмотностью. Особо весело звучит от человека с высшим образованием и преподаванием в ВятГГУ сожаление о тех временах, когда четыре класса церковно-приходской школы были для крестьянина - потолок.
ЕМУ НЕ НРАВИТСЯ, что современный человек забыл вкус натуральной еды. А МНЕ НЕ НРАВИТСЯ необходимость отдавать 8-летнего ребёнка в няньки, потому, что натуральной еды не хватает. Интересно, что повседневный рацион крестьян был достаточно скромен: крупы, овощи (особенно картошка), чёрный хлеб (белый считался лакомством). В частности, мог быть вот таким:

«Годы юности моей были очень тяжелыми. Со дня рождения и до 1926 года, когда я стал работать уже учителем, я не едал чистого хлеба. Мать пекла хлеб из муки вместе с отрубями. Не знал и не едал мяса. Мать покупала только субпродукты (внутренности, ноги). Совершенно не знал, что такое колбаса, сливочное масло, кондитерские изделия. Сахар нам мать давала только по воскресеньям по одному маленькому кусочку к чаю. Хлеб невероятно ценили и берегли. Мельчайшие крошки съедали. Один знакомый нам крестьянин весной пришел к нам переночевать. Он отправлялся на молебствие на реку Великую. С собой в мешке он взял 4 каравая черного хлеба, горсть сушеной репы, 7 луковиц и два яйца, запеченные в хлеб, чтобы они не разбились, спичечный коробок соли. Через неделю, на обратном пути, он к нам опять явился переночевать. У него осталось: горбушка черного хлеба и половина яйца. Яйца он ел так: отрезанный ломтик яйца клал на ломоть хлеба и передвигал, когда ел хлеб. Несъеденную часть яйца перекладывал на другой ломоть хлеба. Это было в 1913 году» (А. Я. Распопов, 1907).
ЕМУ НЕ НРАВИТСЯ разрушение патриархального уклада. А МНЕ НЕ НРАВИТСЯ, когда придавленную бревном женщину стоящий рядом мужчина начинает избивать. И мужчина этот – её законный муж. Разумеется, подобные эксцессы не были нормой. Но резко пошли на убыль именно с 20-х годов. Не потому, что мужчины в одночасье стали джентльменами. А потому, что положение женщины изменилось. Как признаётся одна из респонденток:

«Женщины в 20-е годы дома сидели, боялись мужу слово поперек сказать. Били их мужья сильно. А потом, когда сами работать начали, так уж не так от мужа зависеть стали, так могли и слово свое сказать. А я хорошо со своим мужем жила, я ведь образованная была, 7 классов окончила, да и работала все, муж на меня не смел больно-то ворчать. Да может еще, что любил меня».
ЕМУ НЕ НРАВИТСЯ, как послереволюционные события изменили здоровье народа. А МНЕ НЕ НРАВИТСЯ здравоохранение по закону естественного отбора. Не нравятся тряпочки с жёваным хлебом и рожки из коровьего вымени – с чисто гигиенической точки зрения. Не нравится, что одной из причин высокой смертности в деревнях была оспа. В 20-м веке, да.

«До моего рождения пять детей умерло от черной оспы, и родители очень боялись, что я тоже умру. Страшная была оспа, дети сильно мерли. Лицо становилось корявое, дети оставались слепыми. Смерть очень оплакивали. При горе в доме было как-то нехорошо» (А. И. Петрова, 1916).
В целом же деревня, как её описывает Бердинских, представляла собой складывающуюся веками систему. Которая худо ли - хорошо ли, но обеспечивала себя. Но средством для этого был постоянный труд. Тот самый, когда 12-летний мальчик вовсю пахал, а беременная женщина рожала в хлеву или на молотьбе. Тот самый, когда и еда, и одежда практически не покупались, а чаще изготовлялись своими силами. Тот самый, который напрямую зависел от изменяющихся природных условий и требовал приспособиться ко всему. Средством сохранения самой системы были традиции, которые тщательно оберегались и в имеющейся среде были объяснимы. Уважительное отношение к земле как к кормилице. К хлебу как к результату кропотливого труда. К старикам как к источникам мудрости. К соседям, рядом с которыми предстояло жить. К религии и праздникам, большая часть которых были религиозными, как к важной части культурной жизни.
Вот только среди тех, кто тоскует о гармонии с природой и красоте человеческих отношений, желающих вернуться к лучине и лаптям мало. Этим, собственно, и объясняется разрыв поколений. И возврат к лошадям на селе, сильно подозреваю, стал невозможен не от того, что дотянулся проклятый Сталин, а от доступности техники.
Читать далее
29
482
Аноним26 июня 2018 г.
"Нонеча не то, что давеча!"
Русская дореволюционная деревня- уникальный плат общества, неповторимый, несравнимый ни с каким другим. Традиции, приметы, фольклор, отношение к труду, праздникам, религии- все эти детали невозможно представить в жизни горожанина или крестьянина из деревни другой страны. Рецепты,песни, страхи, правила- все формировалось ни одну сотню лет и с каждым новым веком тянулось за потомками из прошлого.
Сейчас, по прошествии более сотни лет, ни осталось ни одного очевидца той деревни, который мог бы рассказать как праздновалась масленица или во что одевались крестьяне и как изменилась сельская жизнь с приходом коллективизации. Современному читателю остается лишь уповать на авторов, подобных Виктору Бердинскому, успевших опросить деревенских обитателей, которые еще помнят ту жизнь, и записать их рассказы, чтобы потом сложить их в отдельное произведение и дать возможность нам, людям, далеким от образа жизни традиционного общества, познакомиться с порядками и устоями наших предков. Рассказы субъективные, порой противоречащие друг другу, но тем самым делающие картину более полной, в мельчайших подробностях знакомят читателя с бытом жителей сел и деревень, имевшим место быть больше века назад.
"Нонеча не то, что давеча!"
Такой эпиграф в начале произвдения отечественного историка Виктора Бердинских, как краткое изложение всего повествования. В середине восьмидесятых годов автор взял на себя труд опросить людей, родившихся в первом десятилетии ХХ века, чтобы записать их воспоминания о деревенской жизни. в двух частях: жизнь в дореволюционной России и жизник крестьян в период коллективизации и продразверстки. Получилось странно.
Первая часть похожа на воспоминания об утерянном рае- настолько рассказы полны воспоминаний о невероятно благочестивом, дружном, богобоязненном обществе. Еда была вкуснее, люди добрее и честнее, дома крепче, звезды ярче, песни задушевнее. Почти каждое воспоминание оканчивается фразой, рефреном переносящееся в следующее "Сейчас такого нет". Высокая детская смертность, тяжелая работа в поле, браки по принуждению- весь негатив в рассказах бывших крестьян перечеркнут светом ярких звезд и вкусом свежевыпеченного хлеба. Видимо,это свойство человеческой памяти- заглушать плохие воспоминания, заменяя их тем, что получше. Ну а детство-почти всегда лучшая пора,как ни крути.
Вторая часть посвящена жизни деревни в 20-е годы, в период коллективизации и продразверстки. И эта часть получилась настолько странной, что порой хочется захлопнуть книгу с криком "Не верю!"- такие негативные и порой неправдоподбные воспоминания, подкрепленные личной позицией автора собраны в ней. Если верить всему. что там написано, то может сложиться впечатление, что новоустановленная советская власть делала все, чтобы уничтожить крестьянское сословие как класс. Тотальное раскулачивание, непомерно высокий налог, опись всего имущества, вплоть до дранок с крыши у тех,кто не смог заплатить,насильное принуждение к учебе и штраф тех, кто прогуливал учебу ради работы- читая хочется спросить: как же эти нищие,голодные, доведенные властью до крайности люди смогли выиграть самую разрушительную и опустошительную войну? Видимо, здесь сыграли годы сбора воспоминаний- восьмидесятые, то время, когда СССР уже дышал на ладан, ругать его было модно и только ленивый не стремился пнуть умирающего льва.
Позиция автора солидарна с воспоминаниями опрашиваемых: "раньше была благодать невероятная, а потом пришла советская власть и все испортила". Тут стоит помнить, что вся книга-сборник субъективных рассказов, не особо претендующих на историческую правду, а субъективное восприятие у каждого свое. С историческими реалиями можно ознакомиться в других книгах,"Русская деревня. Быт и нравы" затрагивает скорее культурологическо-бытовой пласт. а он может и должен быть далек от цифр и фактов.
Читать далее
6
485

Все рецензии

Цитаты

Аноним13 июля 2017 г.
Реальная жизнь состоит как раз из мелочей и деталей быта, неосознаваемых как ценность. Но только такие мелочи дают настоящую атмосферу подлинности: цвет, вкус и запах каждой эпохи.
1
103
Аноним13 июля 2017 г.
Люди несут прошлое в себе всю свою жизнь.
1
87
Аноним13 июля 2017 г.
Наши архивы загромождены колоссальным объемом бесцветных, ничего не значащих бумаг, а по-настоящему исторические решения часто не документировались.
1
59