Осенний крик ястреба

Там пышная сирень бушует в палисаде.
Пивная целый день лежит в глухой осаде.
Там тот, кто впереди, похож на тех, кто сзади.

до какой синевы могут дойти глаза? до какой тишины
может упасть безучастный голос?

До сих пор, вспоминая твой голос, я прихожу в возбужденье. Что, впрочем, естественно.

Ночь; дожив до седин, ужинаешь один,
сам себе быдло, сам себе господин.

Море внешне безжизненно, но оно
полно чудовищной жизни, которую не дано
постичь, пока не пойдешь на дно.

Простую мысль, увы, пугает вид извилин.

Будущее черно,
но от людей, а не
оттого, что оно
черным кажется мне.
Как бы беря взаймы,
дети уже сейчас
видят не то, что мы;
безусловно не нас.

Что сказать мне о жизни? Что оказалась длинной.
Только с горем я чувствую солидарность.
Но пока мне рот не забили глиной,
из него раздаваться будет лишь благодарность.

Пар из гортани чаще к вздоху, чем к поцелую.

В середине длинной или в конце короткой
жизни спускаешься к волнам не выкупаться, но ради
темно-серой, безлюдной, бесчеловечной глади, схожей цветом с глазами, глядящими не мигая