Осенний крик ястреба

Дорогая, несчастных
нет! нет мертвых, живых.
Все – только пир согласных
на их ножках кривых.

Только огонь понимает зиму.

Вереница бутылок выглядит как Нью-Йорк.

Сначала нужно
научиться терять, нежели приобретать,
ненавидеть себя более, чем тирана,
годами выкладывать за комнату половину
ничтожного жалования - прежде, чем рассуждать
о торжестве справедливости.

Становишься тем, на что близко смотришь, что близко видишь.

Море внешне безжизненно, но оно
полно чудовищной жизни, которую не дано
постичь, пока не пойдешь на дно.

Лишь хрусталик тускнеет, да млечный цвет
тела с россыпью родинок застит платье.
Для самой себя уже силуэт,
ты упасть не способна ни в чьи объятья.

Помни:
любое движенье, по сути, есть
перенесение тяжести тела в другое место.
Помни, что прошлому не уложиться
без остатка в памяти, что ему
необходимо будущее. Твердо помни:
только вода, и она одна,
всегда и везде остается верной
себе — нечувствительной к метаморфозам, плоской

Там принуждали носить пальто,
ибо холод лепил
тело, забытое теми, кто
раньше его любил

В цифрах есть нечто, чего в словах,
даже крикнув их, нет.