Избранное

Когда человек молод, ему всегда кажется, что лихорадка и смерть постигнут кого угодно, но только не его.

он читал так, как другие молятся, как играют азартные игроки, как пьяные безотчетно глядят в пространство; он читал так трогательно и самозабвенно, что с тех пор всякое иное отношение к чтению казалось мне профанацией.

Тут я снова почувствовал, что удержать человека с такими мощными плечами, если он вбил себе что-либо в голову, дело совершенно безнадежное.

Я не хотела себя связывать, хотела в любой час быть свободной для тебя. Где-то, в сокровенной глубине души, все еще таилась давняя детская мечта, что ты еще позовешь меня, хотя бы только на один час. И ради этого одного возможного часа я оттолкнула от себя все, лишь бы быть свободной и явиться по первому твоему зову. Чем была вся моя жизнь с самого пробуждения от детства, как не ожиданием, ожиданием твоей прихоти!…

...все исключительное и мощное в нашем бытии создаётся лишь внутренней сосредоточенностью, лишь благородной мономанией, священной одержимостью безумцев.

…всякая боль приносит больше познания истины, чем все тихие раздумья мудрецов.

Жизнь таких людей кажется ненужной, ибо никакие узы не привязывают их к обществу и все накопленные ими сокровища, которые слагаются из тысячи неповторимых и драгоценных впечатлений, обращаются в ничто с их последним вздохом - никому не завещанные.

До сих пор тяжким обвинением пронизывает меня этот её последний взгляд, этот взрыв гнева, муки, отчаяния и горчайшей боли, которым я — и, быть может, надолго — потряс её жизнь.

Чем сильнее было мое душевное оцепенение, тем больше тянуло меня туда, где быстрее вращалось колесо жизни;