Собор Парижской Богоматери. Человек, который смеется. Гаврош

Когда молчишь о ком-нибудь, кажется, что этим отстраняешь его от себя.

Эгоизм — самая надёжная основа счастья.

Но всегда ли смех выражает веселье?

В неподвижности кроется что-то неумолимое.

Нет ничего ужаснее стремительного движения навстречу неведомой цели.

Отъезд, в зависимости от настроения и мыслей, владеющих нами в эту минуту, вызывает либо чувство облегчения, либо горесть.

Сильное отчаяние, как и сильная радость, не может долго продолжаться. Сердце человеческое не выносит долго крайнего напряжения.

"И общество сразу поднесло ему три своих дара: брак, семью и сословие. Брак? На пороге брака он столкнулся с развратом. Семья? Брат дал ему пощечину и ждал его завтра с оружием в руке. Сословие? Оно только хохотало ему в лицо, ему, патрицию, ему, отверженному! Оно изгнало его, едва успев приняв. Он ступил только три шага в глубоком мраке, какие казалось это общество, а под его ногами уже развернулось три бездны"

Тот из вас, кто видел сегодня утром пробуждение своего ребенка, не может не быть добрым

Смерть на виселице — смерть, достойная мудреца, который колебался всю свою жизнь. Эта смерть — ни рыба, ни мясо, как ум истинного скептика, смерть, носящая отпечаток пирронизма и нерешительности, смерть между небом и землей, парящая в воздухе. Это смерть, приличная философу, и мне она, может быть, предопределена. Великолепно умереть так, как жил.