Собор Парижской Богоматери. Человек, который смеется. Гаврош

Когда человек изумлен, он сперва оглядывается кругом, чтобы удостовериться, что все по-прежнему стоит на своем месте, затем ощупывает самого себя, чтобы убедиться в собственном существовании.

Гуинплен не поменялся бы лицом с Аполлоном. Быть уродом — в этом заключалось все его счастье.

Знать не посещает тех мест, где за вход платят грош.

Надо же было, чтобы этот крокодил свалился мне на голову!

Бывают такие обстоятельства в жизни, когда человеку нужно что-нибудь до зарезу. Нынче вечером мне во что бы то ни стало надо было поесть.

Опасность, которую ждешь заранее, внушает тревогу; опасность неожиданная внушает ужас. Ребенок боролся с неведомыми ему опасностями. Он то и дело вслепую приближался к тому, что могло стать его могилой.

Человек, задавшийся целью перейти по хребту перешейка, встречает на каждом шагу уродливые, величиною с дом, громады, имеющие форму берцовых или тазовых костей, лопаток, позвонков — омерзительную анатомию оголенных утесов.

Человек не должен рассчитывать на гостеприимства океана: ни скалы, ни волны не окажут ему радушного приема. Море заботится лишь о птицах и о рыбах.

Туман на первый взгляд представляется легко преодолимым препятствием, но в этом-то и заключается его опасность; он отступает, но не рассеивается; так же как в снеге, в тумане есть нечто предательское.

Слабым и неискушенным приходится самим изыскивать способы борьбы с бешеным разгулом слепой стихии; мрак не делает различий; природа вовсе не так милосердна, как это предполагают.