Космонавт №34. От лучины до пришельцев

После детской книжки о космосе от Леонова мемуары от Гречко невероятно порадовали. Мало того, до самой последней части я не сомневалась, что поставлю книге безусловную пятерку. К сожалению, буквально последняя глава, как и послесловие жены Георгия Михайловича, для меня впечатление подпортили. Наверное, его трансформацию я смогу понять только в близком к нему возрасте, а поскольку автор писал её, будучи "за восемьдесят", мне до подобного мироощущения еще жить и жить... Так что эту, наименьшую часть, оставлю за скобками, а рассказывать буду о том, что понравилось.
Понравилось многое. Прекрасный рассказ о ленинградском детстве, о хлебозаводе на Васильевском - в моем детстве там из специального окна по вечерам продавали горячий хлеб - невыносимо вкусный. Пронзительный - о пережитой оккупации под Черниговом. Особенно сильно - о том, что "нет там немца, там человек". А немец, судя по советским плакатам, должен был быть похож на мерзкую змею... Очень запомнилось, как сбежал в Ленинград, один, в 12 лет, на поезде с пересадками. Не потерялся, не пропал - доехал. Еще и Москву по дороге успел посмотреть. А потом о телескопе и любви к астрономии в школе. Кстати, тут-то я впервые задумалась о том, что нынешние школьники астрономию, действительно, не изучают совсем. Странно, кстати, почему, особенно в наш космический век.
Замечательно о том, как учился в нашем с ним общем "Военмехе", где, собственно, мы с ним и познакомились. О том, как двойку единственную получил, и пересдал её тоже на пятерку. О студенческой жизни, о первой любви, о стремлении к ракетам. Удивительно - о том, как из Питера уехал в Подлипки, чтобы жить в общежитии, но заниматься именно ракетами. О том, как не с первого раза попал в баллистический отдел, о том, как с Королевым познакомился, как долго и плодотворно работал инженером, строил ту самую ракету, которая потом столько лет успешно работала. О запусках в степи, тогда еще не на Байконуре, а в маленьком поселке Тюра-Там, где даже магазинов-то не было... Ну и наконец, о том, как попал в отряд космонавтов, и сколько лет ждал своего полета. Как диссертацию писал, "благодаря" сломанной ноге, как наукой занимался и гипотезы строил. Кто мешал, кто помогал. О том, как чуть было не списали, об интригах, о неудачниках и героях, о друзьях и недругах. Интересно очень. Сложно судить, насколько всё рассказанное - правда (автор настаивает на том, что врать не привык), но доверие вызывает.
И самое интересное - о работе космонавта. Что в ней сложного, что простого, что героического, а что обыденного. Чем занимается инженер на борту, и откуда вообще эта профессия у космонавтов появилась. Рассказывает Гречко и о технических пробемах, которые временами возникали, и о том, как они эти проблемы разрешали. А еще - о забавном. О космической контрабанде, например, о кухне, которая со временем в лучшую сторону изменилась, о запахах на станции. Книга его, действительно, вызывает ощущение, что тебя в космос на экскурсию отвели, да еще и фотографий отличных показали. Иллюстрирована книга, кстати, прекрасно. Такие сумасшедшие земные пейзажи... Прав автор! Если лететь туда туристом, то от иллюминаторов отлипать просто не стоит. :)
С учетом того, что летал Гречко в космос трижды, и последний раз уже в 57 лет, а ракетами и физикой занимался всё время, стоит считать его человеком исключительно авторитетным и знающим. Поэтому его комментарии к различным сенсационным заявления о космосе представляют большой интерес. И все же, шестая глава, посвященная жизни космонавта на земле, значительно проигрывает первым пяти. Конечно, она, как и предыдущие, пересыпана стихами и анекдотами, байками и фотографиями, но это - та жизнь, которую мы и сами неплохо знаем, а потому вопринимается с куда меньшим интересом. Ну и еще тут немало самопиара, что автору вполне простительно, потому что заслужил, но куда менее любопытно. Кроме того, в последних двух главах - шестой и седьмой, встречаются некоторые повторы. Ритм рассказа от этого немного сбивается, и дочитывала книгу я уже далеко не в таком восторге, как читала её начало.
Но в итоге могу сказать, что Тридцать четвертый советский космонавт, доктор физико-математических наук, автогонщик, любитель розыгрышей и просто правдивый человек - это замечательный рассказчик, книгу которого о пути к звездам очень стоит прочитать не только фанатам космоса и космонавики, но и просто людям, которые стремятся к мечте, которые хотят найти для себя любимое дело. Судьба Георгия Михайловича Гречко (совсем не тезки знаменитой крупы, о чем он и сам спокойно шутит в книге) - это достойный пример преодоления преград, терпения, ежедневной работы, чувства юмора, честности и доброты. И зеркало непростой эпохи.

И как просто и обдуманно он рассказывает о том отчего он стал тем кем стал. Сразу понимаешь что любознательность и неугомонность сыграли свою роль, а ещё упорство и желание интересно и полезно прожить жизнь. Вообще что книга полезная, незаурядная, увлекательная и просто отличная понимаешь мгновенно - сразу чувствуешь цельность человека, характер, позицию по жизни, а главное четко сформулированные мысли, которыми сразу хочется поделиться. И жизнь непростая, и судьба переодически подкидывала испытания, и люди окружали разные, а сохранил в себе Георгий Михайлович необычное положительное, и даже можно сказать добродушное, отношение ко всему.

С чего начиналась его история? Да все с того же что и у всех мальчишек немного довоенного, военного и послевоенного времени. Пара лет в оккупации, школа, шалости и устойчивая нелюбовь к литературе и прочим пестикам и тычинкам. И, одновременно, ночные бдения с телескопом на крыше школы, настойчивое желание научиться строить ракеты, чтение. И благодарность учителям и тем кто не пожалел времени чтобы приоткрыть тайну "золотого сечения" гайки. Популяризация науки - об этом настойчиво и с пониманием важности. И , конечно, размышления об образовании.
Очень увлекающийся был в молодости - танкист, снайпер, летчик, разведчик, воздушный гимнаст, чего только не желалось, но любовь к фантастической литературе пересилила.

Шанс стать космонавтом были ну совсем уж фантастически нереальными, хотя бы потому что был он гражданским. Даже первый отбор, который проводили в конструкторском бюро, Георгий Михайлович не прошел. Тут уж многие опустили бы руки, ограничились бы земной, кстати, очень интересной и плодотворной деятельностью. Вот хотя бы тот же луноход, Гречко разрабатывал некоторые блоки для него и кандидатская диссертация была посвящена системе посадки автоматических станций "Луна-9" и "Луна-13". Но трудно остановить человека, у которого есть не только мечта, но и неукротимое желание все преодолеть. Причем желание это энергично тренируется. Даже сломанная нога не помеха.

И поражающая благодарность и уважение к окружающим. Очень тепло о Сергее Павловиче Королеве, не только как о руководителе проекта, но и как о человеке. Вообще совершенно не скучно у науке, о ракетах, о спутниках. И даже о политике, как же без нее. И об отношениях между космонавтами, не всегда доброжелательными.
И должна отметить, всё-таки ненавистная зоология и ботаника пробрались на орбиту, где пытался от них скрыться Георгий Михайлович)
Не Космосом единым, конечно же, даже учитывая что третий полет был совершен в возрасте 54(!) лет. Была жизнь и после. И жизнь эта была очень насыщенной. Член президиума Федерации автоспорта, с 1986 по 1991 год Гречко занимал пост президента Федерации горнолыжного спорта СССР. При этом непринужденный способ общения, умение заинтересовать зрителя позволили ему найти себя и на телевидении — в течение 13 лет он был бессменным ведущим передачи "Этот фантастический мир".

Конечно же я вспоминала Крис Хэдфилд - Руководство астронавта по жизни на Земле. Чему научили меня 4000 часов на орбите , находила общее, видела разницу...но одно было узнаваемо - неординарные личности, которые могли и стали. Не только для себя, но и для других. Вдохновляющие своим примером, поддерживающие в минуты сомнений. Ориентиры для развития. Не супермены.

Мне всегда был очень и очень симпатичен Георгий Михайлович Гречко. То ли лукавой улыбкой своей, то ли обрывочными рассказами его и о нем. И вот - книга. Абсолютно живое общение с абсолютно живым человеком. И пусть он писал ее в весьма солидном возрасте, этот возраст практически не ощущается, а есть рассказ очень интересного человека, прожившую большую насыщенную жизнь и много чего сделавшего для страны и для развития нашей космонавтики.
Особенно заметно после довольно лакированных и приглаженных автобиографий Гагарина и Титова.
Итак, перед нами обыкновенный ленинградский школьник, потом студент, и отличительная его черта - ему всегда все интересно и он очень любит совать свой нос туда, куда не следует. И это никак не непочтительное отношение, это собственная оценка ГМ своего характера - ему всегда до всего есть дело. Поступил в ленинградский Военмех , закончил, работал в подмосковных Подлипках в знаменитом ОКБ-1 у Королева - он рассказывает об этом просто, но создается впечатление, что все, чем он занимался, ему было интересно. Это такая счастливая черта - уметь находить интерес во всем.

Очень подробно ГМ рассказывает о том, как непросто складывался его путь в космос. Впервые он полетел, когда ему было 44 года, что и по меркам первых полетов и по нынешним немало, а в третий раз - в 54 года. Детальнейшие медицинские исследования, тренировки, обучение - обо всем очень подробно и интересно. Были и подводные камни.

Довольно откровенный рассказ, в котором явно проглядывают человеческие симпатии и антипатии. Не мог отряд космонавтов всегда быть единым монолитом. Кто-то ближе , с кем-то конфликты. Я и не подозревала, что профессиональные летчики очень неохотно принимали в свои ряды гражданских специалистов. Но такова была концепция полетов - это не просто полет, важны научные эксперименты, важен анализ работы механизмов, летят летчик и исследователь. Да и в среде исследователей не все было ровно. Проблемы в полете, проблемы на станции, даже между очень близкими по духу людьми. 60, 90 дней вдвоем - это серьезное испытание. И очень резко ГМ отзывался о тех, для кого полет в космос оказался только источником карьерного роста, льгот и привилегий. А такие тоже были. А чем могли руководствоваться друзья-коллеги, почти единодушно голосовавшие за исключение из космонавтов за.... развод накануне полета? Высокими идеологическими принципами? Или банальным устранением конкурента? Стыдно читать об этом, но и такое было, и не в 53-м, в 75!

Многое открылось в личности ГМ. Как пример: рисунки Нади Рушевой настолько впечатлили ГМ, что перед полетом он ездил к ее родителям с просьбой подарить какую-то из картин юной художницы - к тому времени ее уже не было в живых - для полета в космос. И полетел с ним Мальчиш-Кибальчиш. И книги - "Трудно быть богом " и рассказы Ольги Ларионовой
А еще восхитило и покорило чувство юмора. Иногда рискованное, но неизменно оптимистичное.

Получается очень сумбурно, потому что трудно остановиться, хочется говорить еще и еще.
Напоследок, повторю, что книгу ГМ писал, когда ему было около 80, но интерес к жизни не угасает. Ему по-прежнему все интересно в этом мире!

Эмоции от книги хотелось бы описать по порядку. Самое начало книги меня слегка покоробило: автор слишком подчеркивал свою принципиальность, несгибаемость. Прямо, хотелось попросить в довесок еще и немного скромности. Есть глубокие мемуары весьма крупных и любимых в народе личностей, которые пишут куда проще, не вознося себя (и не принижая современное поколение). Они поднимают люде до себя, а не отталкиваются, чтобы оказаться повыше. Но потом обратила внимание на возраст автора (за 80). Скорее всего, он выбрал такой тон только для того, чтобы и современное молодое поколение призвать к такому же высокому полету мысли, к увлечению техникой изнутри, а не гаджетами снаружи. Просто автору уже было много лет, было некогда выбирать слова, а надо было высказаться, такой характер.
Но все эти замечания больше относились именно к вступлению. Дальше книга пошла по порядку, начиная с биографии, и очень увлекательно. Автор действительно описывал самые яркие и важные жизненные моменты (а раз его детство выпало на войну, то такие, несомненно, были). Скажем, как свойственно тактичным людям, оставил практически за кадром свою личную жизнь, сосредоточившись на рабочих моментах, и внося ее в книгу лишь тогда, когда иначе было уже нельзя (развод был очень темным пятном на светлой личности коммуниста). Воспоминания этого космонавта вдвойне интересны еще и тем, что он не был военным летчиком, исключительно эксплуататором оборудования, а был инженером, и сам принимал участие в постройке ракет (в расчетах баллистических траекторий, если точнее). Он был весьма целеустремленным, много сил посвещал работе, получил второе математическое образование именно для того, чтобы овладеть нужным инструментарием для решения интересующих его задач.
Когда же в космос стали отправлять и их, молодых инженеров, его технические знания тоже оказались очень полезны на борту станции. Инженерная эрудиция и природное любопытство помогло ему и при ведении наблюдений, и при проведении опытов, и при поломках приборов или иных внештатных ситуациях. Благодаря этой, основной космической части, книга очень интересна к прочтению. И, конечно, нельзя не упомянуть его воспоминания о людях, тоже плотно связавших свою жизнь с космосом. Самом Королеве, Гагарине, Комарове и других.
Концовка же книги идет больше о делах страны в 90-х годах и о политике. К сожалению, мало быть хорошим инженером (певцом, футболистом и пр.), чтобы стать хорошим депутатом. Поэтому тут его голос вряд ли весит больше, чем голос рядового обывателя, не летавшего в космос, но тоже имеющего довольно широкий кругозор. Так что политическую часть книги я оставлю без комментариев, да ее и немного было.

Примерно половину этой книги я ей наслаждалась, даже придумала идеальное сравнение: это же что-то между Руководством астронавта по жизни на Земле и Вы, конечно, шутите, мистер Фейнман! в советских реалиях! Крис Хэдфилд еще мальчиком решил стать космонавтом, когда смотрел по телевизору первые запуски, но это было нереально, потому что он – канадец, а у Канады не было своей космической программы. Георгий Гречко захотеть быть космонавтом в детстве не мог, просто потому что тогда не было космонавтом в принципе. И он стал инженером-физиком. Тут вступает второе сравнение – Фейнман был гениальным ученым с множеством талантов, выходящими за круг физики, а "Вы, конечно" – книга баек о себе. Георгий Гречко – гениальный ученый, делавший супер-сложные вычисления при запуске ракет, стоявший у истоков космической программы СССР, а уж потом ставший космонавтом. Но он еще и автолюбитель, немножко актер, увлеченный популяризацией и многим другим. И эта книга – байки о нем.

Детство, юность, различные увлечения, работа с Королевым, прием в космонавты – все это, безусловно, безумно интересно. И даже вкрапления "трава была зеленее" были редкими и не очень раздражали. А потом про полеты как-то закончилось, началась жизнь на Земле после полетов. И мне показалось, что зря. Во-первых, травы зеленее стало в разы больше. Во-вторых, стало много размышлений о капитализме, хотя Гречко и говорит, что это у нас получились не рыночные, а базарные отношения, демократия без верховенства закона, но России с Беларусью надо образовать новые Советы. Не то, что я говорю, что человеку нельзя иметь свое мнение, но как-то показалось оно мне оторванным от основной канвы размышлений ученого и космонавта. Про науку я бы с удовольствием больше почитала. И про космос. Мне интересно мнение о затоплении станции "Мир", но вот последнии главы – и про случайности, которые не случайности, а рука Бога, про инопланетян, которые построили пирамиды, про Бога, послесловие супруги – для меня очень сильно испортили впечатление.

Я считаю, что наука должна идти от желания и осознания того, что она может сделать для людей. И да, космическую эру приблизила Холодная война, и да, могли и умели, да и сейчас много могут и умеют российские ученые, только денег не дают, только если это не ракета и не танк. И пугает больше всего это, не капитализм с его жвачками, всегда будут идейные люди, и идеей не всегда должна быть партия или превосходство. Идеей должна быть доброта друг к другу и к миру, радость от развития, понимание значимости того, что наука может привнести, и ответственности за это.

"Что заладили: улыбка да улыбка?! Разве у меня нет других достоинств?!"

Но у Гречко действительно обаятельная улыбка.. И вообще располагающая к себе харизма. Кроме кадров из космоса, я помню, как он вел телевизионные передачи "Этот фантастический мир", ну и вообще он часто появлялся на телевидении.

Ну а книга, любопытная, немного о космосе, немного о людях, немного смешного, немного скандального.
Поразило повальное воровство - свой портрет на минуту оставил в передаче "В нашу гавань заходили корабли", чтобы поблагодарить художника, портрет сперли. Получал награду за какой-то фильм, отдал на минутку ее назад, чтобы обняться с кем-то, - все, награды уже нет. Ну и конечно советские заморочки:

Я думал, они собрались, чтобы помочь мне, чтобы меня из-за развода не выгнали из космонавтов. И какое же было изумление, когда никто ничего хорошего обо мне не сказал!

Разрешите вы или нет, а коньяк на борту будет. Так пусть лучше под вашим контролем, на научной основе, чем в антисанитарных условиях

Чем отличается спутник от премии? – спутник сгорает в нижних слоях атмосферы, а премия – в верхних

Автор интересно рассказывает про свою работу в КБ Королева. Он ведь не только гражданский космонавт - борт инженер, но и ученый, участвовал в разработке первых спутников. Он считает что если был бы жив Королев подольше, СССР продвинулся бы гораздо дальше в космических программах. Если западные астронавты критикуют NASA за неповоротливость и бюрократию, то же самое делает Гречко в отношении советских программ, оттого и прослыл он скандальным космонавтом у руководства.

Но за правду бьют не только в космосе.

К сожалению, треть часть книги занимают мысли о том "Как нам обустроить Россию", и тут он проявляет себя чисто советским и консервативным человеком, непримиримым к реформам, и вообще к переменам. к тому же брюзжание его несколько устарело, нет ни Ельцина, ни так ненавидимого космонавтом Егора Гайдара. Любимого им Примакова тоже нет: "Если бы он оставался премьер-министром, то мы бы сейчас жили в другой, лучшей России"
И уж совсем мне не интересно читать про его встречи с Пугачевой и Леонтьевым. Зато Гречко любит писателя Аркадия Гайдара , в особенности идеологическую выжимку "Мальчиш-Кибальчиш". Так что без этой части книга бы проглатывалась с интересом и моментально. В целом, для интересующихся чистыми мемуарами про космос есть гораздо лучшие варианты, но где еще прочитать про Королева и советский космос, как не здесь.

Луна спрашивает у спутника:
«Как же тебя одного из СССР выпустили?».
«А за мной еще один идет, большой и с собакой», – ответил первый искусственный спутник Земли.

Георгий Михайлович Гречко человек огромного обаяния. У меня в памяти, наверное, навсегда останется его улыбка, ставшая как бы его визитной карточкой. Но под такой милой внешностью скрывается достаточно твердый, принципиальный и упрямый, в хорошем смысле этого слова, человек. Человек, который считает своим долгом всегда говорить правду, даже если от него хотят услышать прямо противоположное. Человек, который во время научных экспериментов в космосе постоянно нарушал регламент полета и тратил на работу время, отведенное на сон и еду.

Георгий Михайлович родился и вырос в Ленинграде, который для него на всю жизнь остался именно Ленинградом, о чем он не раз упоминает в своей книге. Его мама белоруска, родом из Витебской области, отец – украинец из Чернигова. Оба приехали в Ленинград учиться в политехнический институт, там и познакомились. Во время войны Жора Гречко провел два года в оккупации под Черниговом, несмотря на то, что он был ребенком 10-12 лет, пришлось брать справку в райкоме ВКПб о том, что он не сотрудничал с фашистами и все равно этот факт в дальнейшем периодически всплывал на поверхность, но к счастью не имел серьезных негативных последствий. Когда была снята блокада Ленинграда, 12 летний Жора самостоятельно отправился домой, попросту говоря, сбежал от бабушки и пересаживаясь с одного военного состава на другой благополучно добрался до места назначения.

Страсть к науке у Георгия Михайловича проявилась еще в детстве. Он ходил на занятия в ленинградский Дом Занимательной науки, взахлеб читал Якова Перельмана и именно после его книги Занимательный космос. Межпланетные путешествия заболел астрономией и межпланетными полетами. Уже к концу школы он твердо знал, что хочет стать ракетостроителем, но вот проблема, найти институт, где можно получить такую специальность оказалось весьма непросто, ракеты тогда были сугубо военного назначения и эта область была сильно засекречена. Все решил счастливый случай в виде рекламы в трамвае и Георгий Гречко стал студентом факультета «Реактивного вооружения» Ленинградского Военно-Механического института.

После окончания института у Гречко была возможность остаться на кафедре в Военмехе, защитить диссертацию, но он не хочет быть теоретиком, он переезжает в подмосковные Подлипки и устраивается на работу к самому Сергею Павловичу Королеву в ОКБ-1. Собственно с этого момента и начался его путь в космос. Георгий Михайлович очень интересно описывает этот период своей жизни, говорит много теплых слов о Королеве, рассказывает, что это был за человек. Гречко приводит много технических подробностей, связанных с запуском ракет и первого спутника, и делает это очень интересно и увлекательно. Тут же можно узнать, как сильно над ракетчиками довлела политика. Важно было не только произвести успешный запуск, но и сделать это раньше американцев и счет иногда шел буквально на дни.

В 1962 году Георгий Гречко написал заявление о вступлении в отряд космонавтов. Он достаточно подробно описывает обследования претендентов, самыми страшными из которых являются вестибулярные обследования. Меня удивило, что в отряде космонавтов встречалась нездоровая конкуренция. Стекло в пуанты конечно не сыпали, за неимением последних, но с анализами мухлевали. Один раз Гречко даже приписали заражение какой-то страшной африканской бактерией. Первыми космонавтами были исключительно военные летчики и они весьма недружелюбно встретили своих гражданских коллег, считая, что те должны заниматься исключительно сборкой ракет, а не занимать их места на кораблях. Но Королев считал, что экипаж не должен состоять из одних военных, в его составе обязательно должен быть бортинженер и ученый.

Далее следует описание полетов, которых у Гречко было три. Очень интересно узнать об особенностях жизни в режиме невесомости. О некоторых вещах просто не задумываешься, например, почему нельзя откусывать хлеб, а надо обязательно положить его в рот целиком. Во время полетов Георгий Гречко часто занимался не свойственными ему экспериментами, он выращивал горох или размножал мушку дрозофилу, которая один раз чуть не устроила экологическую катастрофу на станции. На космической станции Георгий Михайлович освоил профессию почтальона, в его обязанности входило штамповать марки. Было интересно узнать, как космонавты на протяжении долгого времени занимались контрабандой коньяка, ведь алкоголь на борту строго запрещен. Интересно почитать мнение Георгия Михайловича об международных полетах, о кораблях типа Буран, о его видении космонавтики будущего.

Последние главы посвящены работе, не связанной с космосом. Тут много разговоров о политике, о том, как было раньше и как стало сейчас, есть даже про Бориса Ельцина. Лично мне это все было не сильно интересно, но тем не менее, общее впечатление от книги осталось очень хорошее. Хоть Гречко и жалуется, что по литературе у него всегда были плохие отметки, написана книга очень здорово.

Георгия Гречко знают не только как космонавта №34, но и как великолепного рассказчика. Всегда его истории преподнесены живо и с юмором. Тем любопытнее было прочитать книгу за авторством известного космонавта.

Первая половина книги оказалась интересной и информативной: Георгий Михайлович вспоминал и свое детство, и свои первые шаги в профессии, и людей, с которыми ему довелось работать у истоков отечественной космонавтики. Воспоминания детства – это не только приятные воспоминания о детских мечтах, о родителях и друзьях, но и о жизни в военное время, о том, как удавалось выживать. Из его рассказа складывается общая картина военного и послевоенного времени, когда жизнь была трудна и бедна, но, тем не менее, люди были полны энтузиазма, полны веры в светлое будущее и были готовы вкладывать все свои силы, чтобы это светлое будущее обеспечить. Рассказывая о становлении отечественной космонавтики, Гречко говорит не только о Королёве, но и о других исследователях, теоретиках и практиках, которые своим кропотливым и ответственным трудом сделали полет человека в космос возможным.

Вторая половина книги оказалась не такой стройной в изложении и по сути представляет собой отдельные эпизоды из жизни, знаковые встречи с известными людьми. И здесь вызывает удивление и уважение, что человек при довольно плотном рабочем графике, постоянных нагрузках умудряется вести еще и активную культурную жизнь, посещать премьеры спектаклей и успеть познакомиться и пообщаться с Высоцким. Ближе к концу книга уже не столь увлекательна, начинают встречаться повторы, высказывания в духе «раньше трава была зеленее», что в общем понятно, но вместо подобных мыслей, равно как и вместо полуэзотерического послесловия супруги Георгия Михайловича, я бы лучше почитала что-нибудь про его работу. В конце концов, о пребывании Гречко в космосе написано не так много, а особенности жизни описаны эпизодом о трудностях потребления коньяка в условиях невесомости.

Общее впечатление от книги приятное; очень вдохновляет то, что автор, написав книгу в довольно солидном возрасте, по-прежнему задает вопросы, ищет ответы и не утратил интереса к космосу, к тайнам вселенной и к миру людей.

В этой книге Георгий Михайлович последовательно рассказывает истории из своей жизни, начиная с довоенного и военного детства (он 1931 года рождения) до 2000-х годов.

Георгий Михайлович не писатель. Поэтому можно было бы придраться к стилю изложения, структуре текста и к Бог знает к чему еще. Но не хочется. Его образ я хорошо помню с детства (80-е года прошлого века). “Гречко всегда улыбается”, говорила моя мама. И это было правда, сколько бы раз я не смотрел его по телевидению (а показывали его довольно часто тогда) - он всегда улыбался. И, улыбаясь, рассказывал разные истории, не всегда смешные. Но, как-то из-за этой улыбки, и, возможно, из-за советского “приглаженного” телевидения, у меня сложилось какое-то упрощенное восприятие этого человека.

Поэтому давно хотел почитать его воспоминания, что бы познакомиться с ним поближе. Все же он он дважды Герой Советского Союза, летал в космос три раза.

Книга меня не разочаровала, почти. Про “почти” позже, сначала что понравилось. После прочтения книги, образ Георгия Михайловича стал несравненно более глубоким. И моего уважения к нему прибавилось неимоверно. Точнее так. Людей определенных профессий я уважаю авансом. Можно ничего не знать о человеке, но то, что он летал в космос (даже туристом!) свидетельствует об определенных чертах характера, уровня здоровья и интеллекта. А члены первого отряда космонавтов - без преувеличения сверхлюди. Тогда никто не знал к чему готовиться, поэтому критерии отбора космонавтов и их последующая подготовка были совершенно нечеловеческие.

Хотя Георгий Михайлович не входил в первый отряд космонавтов, он был зачислен в отряд в 1966 году, критерии отбора и подготовки еще не стали проще. Как и у всех членов отряда космонавтов у него было идеальное здоровье и высочайшая разносторонняя подготовка. В отличии от членов первого отряда, которые все были военными летчиками, Георгий Михайлович был штатским, инженером. И имел самое непосредственное отношение к космическим полетам. С 1954 года он работал баллистиком у Королева в ОКБ-1. Отвечал за расчет параметров орбиты первого спутника Земли, рассчитывал полеты беспилотных зондов к Луне, Марсу, Венере. А когда работали над полетом человека в космос, выбирал оптимальный угол, под которым надо входить в атмосферу, чтобы посадить корабль.

Очень впечатлил рассказ о том, как Георгий Михайлович, только придя в ОКБ-1 после окончания Ленинградского военно-механического института (Военмеха) осознал, что ему не хватает математической подготовки, поступил на вечерний факультет мехмата МГУ. Лучше него никто не расскажет, посудите сами:

“И началась для меня жизнь в бешеном ритме... В шесть часов заканчивался рабочий день в Подлипках. Электричка, троллейбусы. К полночи заканчивались занятия в университете – и я отправлялся в трехчасовой путь домой. В электричке я крепко засыпал и нередко проезжал свою остановку. И оказывался где-нибудь на конечной станции аккурат к началу перерыва в хождении поездов...

Ждать на платформе было скучно и холодно и я частенько возвращался в свое Болшево пешком. Где – то в конце пути меня достигала первая утренняя электричка... В пять утра я мог отдохнуть, а в девять нужно было быть уже на работе. И не отбывать номер! Это продолжалось два года. Сейчас мне трудно представить, как я выдерживал такой график. Мечтал только выспаться хотя бы один раз в неделю в ночь с субботы на воскресенье”

Невероятная история сама по себе, еще без полета в космос.

После первых полетов в космос Королев решил отправить в космос инженеров, так появились космонавты Гречко и Феоктистов.

Конечно, много написано про полеты в космос, работу на орбите. И написано с такой интонацией... рабочей, что-ли. Человек рассказывает истории про свою работу. Истории, которые ему показались важными, чтобы поделиться ими с неопределенным кругом людей. Нет надрыва, нет ложной скромности (вообще, скромность - чувство вредное, обесценивающее). Вот пример.

Если вы бросали плоские камни в реку, то видели, как они подпрыгивают. Так и мы на плоском лобовом щите «подпрыгиваем». Но бывает, что система, которая удерживает нас под нужным углом, выходит из строя. Корабль закручивается, начинает падать как камень. И тогда уже перегрузка восемь «g», то есть восьмикратная. В конце длительного полета кажется, что десять или одиннадцать. Это тяжело. Помню аварийный полет, когда у ребят была перегрузка двадцать три. Они выжили, но на пике они ничего не видели, не могли дышать. У одного даже сердце останавливалось на несколько секунд, не могло биться при такой перегрузке. Словом, спуск – это физически и эмоционально очень тяжело. Потому что все ситуации прокручиваешь в голове, а там, снаружи, температура больше 1000 градусов. И все это ты видишь в иллюминатор, видишь языки пламени. Слышишь такой скрежет, как будто попал в лапы к огненному зверю, и он огненной лапой пытается содрать защиту с корабля и тебя оттуда выковырять. Перегрузка, вращения, вот этот скрежет, грохот, когда отстреливаются ненужные отсеки, – в общем, серьезное дело. Ты можешь расслабиться, только когда парашют раскрылся и выходят на связь вертолеты. А парашют ведь может неправильно раскрыться... Например, у Комарова парашют плохо раскрылся, и он погиб. Очень сильный удар о землю был. Только когда командир вертолета говорит, что он видит корабль и что парашют нормальный – вот тут уже облегчение. Потому что ясно, что все-таки на Землю ты вернешься. Как там тебя Земля встретит – это уже другое дело. В воду попасть можно, очень сильно удариться о грунт, но это еще цветочки.

В 1975-м году нам с Губаревым пришлось испытать, что такое спуск. Центр управления полетами, как положено, заранее сообщил, что парашют раскроется в такое-то время (часы, минуты, секунды). И вот время пришло, парашют не раскрывается, а мы продолжаем падать. В этом случае через определенное время должен раскрыться запасной. Но он тоже не раскрылся, и тогда стало ясно, что нам осталось жить несколько минут. Пошел обратный отсчет жизни. Знаете, страх смерти очень сковывает человека, его мысли и движения, потому что очень не хочется умирать. Как-то глупо было кричать «прощай, мама! Прощай Родина!», к тому же все пишется на магнитофон... И я тогда подумал: я же космонавт-испытатель. Вот и нужно за оставшиеся минуты попытаться определить, какие отклонения произошли в работе автоматики. И успеть прокричать их на Землю. Это было моим долгом испытателя. На специальное устройство я начал вызывать параметры разных систем и смотреть, соответствуют ли они норме. Вдруг, чувствую, сильный удар. Ну, думаю, все... А это раскрылся основной парашют. Уж не знаю, сколько – минуту или две – я считал себя мертвецом, и это было так страшно, что врезалось в память на всю жизнь. Когда потом на Земле стали разбираться, оказалось, что кто-то в ЦУПе просто-напросто перепутал и неправильно задал время раскрытия парашютов. Ошибся, по-моему, минуты на две. Обычно мы приходим после полета в ЦУП и благодарим за работу. Помню, я тогда сказал: «Когда вы посылаете набор цифр, то, как говорил Жванецкий, делайте это тщательнее. Потому что вы ошиблись на две минуты, а у меня поседели волосы».

А вот еще.

Воспитателем у нас был легендарный летчик-испытатель Сергей Николаевич Анохин. В качестве лучшего парашютиста-инструктора его послали в Турцию президента Ататюрка. Во время национального праздника там были и прыжки с парашютом. Все парашютисты приземлились нормально. А у дочери президента парашют не раскрылся, и она разбилась насмерть. Тогда Анохин снял с нее нераскрывшийся парашют, ничего не контролируя и не переукладывая, надел на себя. Он поднялся в небо и выпрыгнул из самолета. У него парашют раскрылся. Надевая на себя нераскрывшийся парашют без осмотра и переукладки, он шел на смертельный риск, но доказал, что парашют был в порядке, а виновата была сама парашютистка. Учениками Анохина, кроме меня, были все бортинженеры первого отряда гражданских космонавтов. Однажды мы сказали ему: «Вам-то хорошо, вы ничего не боитесь!» На что он ответил: «Да что я дурак, что ли, ничего не бояться?!» – «Как?! – удивились мы. – И вы боитесь?!» – «Конечно...» Если уж Анохин боится, чем тогда отличается трус от храброго? Но все дело в том, что храбрый, когда ему жутко страшно, сохраняет способность мыслить и действовать. Трус же так «надействует», что лишь усугубит опасность. Вот и вся разница. У храброго человека в минуту страха остается сосредоточенность, умение, может быть, наоборот, какой-то всплеск мышления.

Еще есть наблюдения и мысли пожившего и много повидавшего человека.

“У меня есть железное правило: «Надо сделать – делай сейчас!» Откладывать на следующий раз нельзя. На это существует другое правило, в справедливости которого я сто раз убеждался: «Следующего раза не бывает!»

“Понимаешь, у меня есть принцип, заимствованный у Гринева из «Капитанской дочки»: на службу не напрашиваться, а от службы не отговариваться.”

“После 70-ти лет – лечебная физкультура под девизом: «Здоровье надо не закалять, а беречь». После 80-ти лет – беречь уже мало что осталось.”

“...я верю, что есть что-то непознанное и что между близкими людьми через это непознанное пространство в каких-то опасных случаях, смертельных ситуациях возникает связь. Я никого не убеждаю в это верить. Тем более никому не желаю увидеть смерть своего близкого человека во сне. Не дай бог никогда еще раз увидеть такой сон. Но, если когда-нибудь увижу – обязательно найду того человека, предупрежу об опасности. Я верю, что такое предупреждение может отодвинуть судьбу.”

Ну и “Гречко всегда улыбается”. Видно, что Георгий Михайлович человек с юмором.

“Когда я вернулся из первого полета, еще обессиленный, меня положили в кровать в моей комнате в Звездном городке. Приходят мои дети, мы не виделись больше полутора месяцев. Мне сорок четыре, сбылась мечта жизни, я ведь с юношества о космосе мечтал. Весь в эйфории, рассказываю – какое там Солнце, какие восходы, какие эксперименты. Они минут десять послушали и говорят: «Пап, вот там у вас бильярд, мы лучше пойдем, поиграем...”

“Зато у нас было на борту японское малогабаритное (размером с обыкновенную зажигалку!) устройство для акупунктуры, в работе которого мы не слишком разбирались. Там надо найти в ухе точки от самых разных болезней, и на эти точки воздействовать электрическим импульсом чудесного японского приборчика. И у нас был рисунок уха с указанием, в какие точки посылать импульсы. Мне нужно было найти точку зубной боли. Но там еще была указана некая точка чуть ли не смерти! Это меня тревожило.”

Читая книгу, я не забывал ни секунды о том, кто эту книгу написал. Поэтому видя даже не очень смешные шутки, или сетования на отсутствие горящих глаз среди студентов (а не так, как было в пору его молодости) и прочие ожидаемые от почти любого человека в возрасте 80+ замечания, уважения к автору все это не уменьшало ни на гран.

Теперь о том, что же не хватило мне в книге. Я об это долго размышлял. Большая часть моих претензий сводится к тому, что это именно набор историй, не все они связаны между собой, и между некоторыми зияют временные провалы. Иначе говоря, это не автобиография Гречко, а именно набор историй из его жизни. Из этой книги не получить полноценного ответа, чем занимался Георгий Михайлович в 70-2000-х годах, на какую тему была его докторская диссертация,  что он делал на посту вице-президента ОТП банка, подробности про его увлечения поиском пришельцев и прочее. Только отрывистые сведения. С другой стороны, автор ничего такого не обещал, он написал то и так, как считал нужным. Поэтому эти мои претензии я считаю некорректными.

Все же правильно считать эту книгу своего рода разговором с заслуженным человеком, его монологом. С такой точки зрения претензий к книге нет никаких.

Если вам нравятся мемуары (если это так, то вам, скорее всего, сильно за 40 лет; или же вам еще не исполнилось 18) - читать стоит. Что-то важное для себя почерпнете, еще раз убедитесь, что нет идеальных жизней, у всех она идет полосами - черная, белая. Важно, как вы смотрите на мир, а не то, что вас окружает.

Много, много там интересного, причем часто это интересное рассказывается мимоходом, вскользь.

Зачем мы с таким напряжением делаем «Буран»? Военного значения он не имеет. Тридцати тонн научной аппаратуры, которую он был способен вмещать, у нас нет и не предвидится. По нашей инженерной логике, «Буран» не был нужен. Это же просто мертворожденный проект! Вот об этом я его и спросил. И был уверен, что логичного объяснения программы «Буран» он не выдаст. Я просто себе представить не мог разумного обоснования! Но его неожиданный ответ меня поразил: «Для полета на Луну мы собрали огромную кооперацию – больше двухсот институтов, заводов, конструкторских бюро и прочее. А потом американцы успешно высадились на Луну. Гонка была проиграна. Правительство принимает решение отказаться от лунной программы. Передо мной встал выбор: или разрушить кооперацию, или ее перенацелить. Вот мы и решили бросить все силы кооперации на создание советского "Шаттла“, который бы превосходил американский».

“Я помню разговор космонавта Елисеева с известным музыкантом. Тот как-то зашел к нему в гости и говорит: «Слушай, есть возможность купить дачу. Недорого – 35 тысяч рублей». Это было в 60-е годы. Елисеев так и «поперхнулся», а музыкант воспринял это по-своему и сказал: «Ну, ты зря хочешь на этом экономить!» Знаменитый музыкант думал, что мы тоже получаем десятки тысяч. А Елисееву за этой дачей надо было чуть ли не семь раз в космос слетать”.

В заключение, очень советую посмотреть разговор Георгия Михайловича и Аркадия Натановича (Стругацкого, разумеется), который состоялся в 1988 году. Получите удовольствие.

Воспоминания космонавта №34 Георгий Михайловича Гречко о его жизни. Хотя он и хвастается, что «забыл больше, чем вы знаете», его всё же стоит послушать.
Космонавт предстаёт перед читателем этаким балагуром, шутником, и вместе с тем - широко эрудированным человеком. Он просто и доступно рассказывает о ракетостроении, тонкостях запуска комического корабля. Рассказывает не просто байки, а логичную и понятную физику. Гречко, в первую очередь, инженер, стоявший у истоков ракетостроения и первых запусков. И только потом космонавт, трижды побывавший в космосе. Свой последний полёт он совершил в возрасте 54 лет и на протяжении 13 лет оставался самым пожилым человеком в СССР, побывавшим на орбите.
На станции приходится сталкиваться с рядом бытовых проблем, которые из-за невесомости, ограниченного пространства вызывают большие неудобства, чем на Земле. Это шум, специфический запах. Но самое трудное, как утверждал Георгий Михайлович, самое важное в космосе – умение ладить с людьми. Помнится его фраза, насмешившая нас в своё время: "Прежде чем сказать что-то человеку, нужно обязательно сделать одну вещь. Какую? Закрыть рот".
Одиночки сегодня в космос не летают. Космонавты проходят строгую проверку на умение взаимодействовать с людьми, и те, кто не проходит - никогда не становятся космонавтами. Даже если их физическая подготовка безупречна.
Сам по себе он этим качеством владел не всегда. Смелый, порой безрассудный, непослушный и дотошный, он был неудобным для начальства космонавтом, негибким. Однако же летал.
Для себя он решил, что самое трудное в космосе, как и на Земле – говорить правду. Он восхищается людьми, с которыми довелось работать: Королевым, космонавтами Первого отряда – Николаевым, Гагариным, Титовым. И бескомпромиссно делит мир на черное и белое.
С исторической точки зрения, да и с человеческой, эти воспоминания очень интересны, хотя и личностно окрашены, и предвзяты, и Гречкоцентричны (не знаю, какое слово можно подобрать, чтобы обозначить этот феномен отсутствия всяческой скромности).
Но вот в завершение книги – Нибиру! Доктор физмат наук, Вы пошутили, право же. Посчитаем, что это было сделано в целях популяризации космоса, но нельзя же так, честное слово!