Where'd You Go, Bernadette

Помню, в детстве мы в каком-то загородном клубе искали пасхальные яйца. Я нашла золотое яйцо и в качестве приза получила живого крольчонка. Не сказать, чтобы моих родителей это сильно обрадовало, но они все-таки купили клетку, и кролик поселился в нашей квартире на Парк-авеню. Я назвала его Матросом. На лето я уехала в лагерь, а родители отправились на Лонг-Айленд, оставив Матроса на попечение горничной. Вернувшись в конце августа, мы обнаружили, что Глория два месяца назад сбежала, прихватив столовое серебро и мамины драгоценности. Я ринулась к клетке Матроса, не чая увидеть его живым. Он забился в дальний угол и весь дрожал. Он пребывал в плачевном состоянии: мех от истощения страшно отрос – организм пытался компенсировать нехватку пищи замедлением обмена веществ и понижением температуры тела. Когти отросли на целый дюйм, а передние зубы спускались до самой нижней челюсти, так что он едва мог открыть рот. Кроликам необходимо постоянно грызть что-нибудь твердое, например морковку, иначе зубы у них отрастают. Я в ужасе открыла клетку, чтобы обнять своего малыша, а он в припадке слепой ярости разодрал мне лицо и шею. Шрамы до сих пор видны. Оставшись без присмотра, он одичал.

То же самое произошло со мной в Сиэтле. Любого, кто приблизится ко мне, даже с любовью, я располосую – мало не покажется.