One Flew Over the Cuckoo's Nest

Они шутят между собой, прыскают в кулак (никто не смеет засмеяться в полный голос - вся
медицина сбежится с блокнотами и кучей вопросов) и пишут письма желтыми изжеванными огрызками карандашей.

Обвинять ей незачем. Она гений намека.

Папа говорит, надо смотреть в оба, а то не заметишь, как люди тебя принудят к чему-нибудь, и будешь делать что им нужно, или, наоборот, станешь упрямым как осел и будешь делать все назло.

Я обнаружил в раннем возрасте, что я… скажем для мягкости, не такой. Лучше говорить об этом так, более общо. Я предавался некоторым занятиям, которые считаются постыдными в нашем обществе. И я помешался. Не от самих этих занятий, я так не думаю, а от ощущения огромного, убийственного указующего перста общества, направленного на меня, и грозного голоса миллионов: «Стыд и срам, стыд и срам». Так общество обходится с теми, кто не такой, как все.

...руку с розовенькими, как именинные свечи, пальцами...

Маленький санитар засеменил вдоль плинтуса и, корявой рукой, чёрной и холодной, как гвоздодёр, отдирая от стенки прислонившихся к ней больных.

Волны катились мимо нас, изумрудные с одного боку, никелированные с другого.

Макмёрфи схватил его за лацканы и поднял с пристани прямо на катер, как маленького мальчика.

...он обвёл нас дулом потухшей сигареты...

Солнце пробивалось сквозь облака и красило кирпичи на фасаде в розовый цвет.