One Flew Over the Cuckoo's Nest

Собрание началось с того, что стали рассказывать смешные истории про него и про его выходки, поговорили о том, какой он замечательный малый, а она сидела тихо, ждала, когда они выпустят пар. А потом стали появляться вопросы: что с Макмерфи? Чего ради он себя так ведет и такое выкидывает? Некоторые сомневались: может быть, эта история, как он симулировал драки в колонии, чтобы его отправили сюда, — вовсе не анекдот и он на самом деле сумасшедший, а не прикидывается.
Тут старшая сестра улыбнулась и подняла руку.
— Сумасшедший, как лиса, — сказала она. — Вы это хотите сказать?
— В каком смысле? — Спросил Билли. Макмерфи был его ближайшим другом и героем, и ему не особенно нравилось, что похвала эта — на какой-то непонятной подкладке. — Что значит «как лиса»?
— Это просто наблюдение, Билли, — любезно ответила сестра. — Посмотрим, кто сможет объяснить вам мои слова. Вы, мистер Сканлон?
— Она имеет в виду, что мак — малый не промах.
— А кто г-говорил, что н-н-нет! — Чтобы вышибить последнее слово, Билли ударил кулаком по креслу. — Но мисс Гнусен намекала…
— Нет, Билли, я ни на что не намекала. Я просто заметила, что мистер Макмерфи не из тех, кто рискует без причины. С этим вы согласны? Правда ведь, все согласны?
Все молчали.
— И тем не менее, — продолжала она, — он совершает такие поступки, как будто совсем о себе не думает, будто он мученик или святой. Станет ли кто-нибудь утверждать, что мистер Макмерфи святой? — Она знала, что спокойно может улыбаться слушателям и ждать ответа. — Нет, не святой и не мученик. Вот. Рассмотрим его филантропию в разрезе? — Она вынула из корзины лист желтой бумаги. — Посмотрим на эти дары, как их, вероятно, назовут поклонники Макмерфи. Первый дар — ванная комната. Но его ли это дар? Потерял ли он что-нибудь, забрав ее под казино? С другой стороны, сколько, по-вашему, он заработал за то короткое время, когда исполнял обязанности крупье в своем маленьком больничном Монте-Карло? Сколько вы проиграли, Юрюс? Вы, мистер Сефелт? Полагаю, вы примерно представляете себе, сколько каждый из вас проиграл, но знаете ли вы, чему равен его общий выигрыш, если судить по вкладам в нашу сберегательную кассу? Почти триста долларов.
Сканлон присвистнул, но остальные продолжали молчать.
— Если вас интересует, у меня тут список его пари, включая те, которые связаны с попытками вывести из равновесия персонал. Все эти азартные мероприятия в корне противоречат лечебному процессу, и каждый из вас, имевших с ним дело, понимал это.
Она снова посмотрела на лист, потом положила его в корзину.
— А недавняя рыбалка? Какую, по-вашему, прибыль получил мистер Макмерфи от этого предприятия? Насколько мне известно, ему был предоставлен автомобиль доктора, даже деньги доктора на бензин и, насколько мне известно, другие льготы — сам же он не истратил ни цента. Именно как лиса, иначе не скажешь.
Билли хотел перебить, но она подняла руку.
— Билли, поймите меня, пожалуйста: я не осуждаю подобную деятельность — я просто хочу, чтобы мы не заблуждались относительно его мотивов. Но так или иначе, мне кажется, нечестно обвинять человека за глаза. Вернемся к теме нашей вчерашней дискуссии… Что это было? — Она стала листать бумаги в корзине. — Доктор Спайви, вы не помните, что это было?
Доктор вскинул голову.
— Нет… Подождите… Мне кажется…
Она вытащила лист из папки.
— Да, вот. Мистер Сканлон… Его отношение к взрывчатым веществам. Отлично. Сейчас мы займемся этим, а о мистере Макмерфи побеседуем в другой раз, когда он будет с нами. И все же, по-моему, вам следует подумать о том, что сегодня говорилось. Итак, мистер Сканлон…
Позже в тот же день ввосьмером или вдесятером мы собрались перед дверью нашей лавки, ждали, когда санитар украдет наконец флакон масла для волос, и некоторые опять завели этот разговор. Они сказали, что вообще-то не согласны со старшей сестрой, но, черт возьми, кое-что старушка верно подметила. И все равно, черт возьми, мак все-таки хороший парень… Нет, правда.
В конце концов Хардинг заговорил напрямик.
— Друзья мои, вы слишком громко протестуете, чтобы поверить в ваш протест. В глубине своих скупых душонок вы верите, что все сказанное сегодня о Макмерфи нашим ангелом милосердия совершенно справедливо. Вы знаете, что она права, и я это знаю. Так зачем отрицать? Будем честны и отдадим этому человеку должное, вместо того, чтобы втихомолку критиковать его капиталистические таланты. Так ли уж плохо, что он имеет небольшой барыш? Каждый раз, когда он стриг нас, мы получали за свои деньги удовольствие, правда? Он оборотистый малый и не прочь зашибить лишний доллар. Он не маскирует своих побуждений, правда? Так зачем себя морочить? Плутовство его самого здорового и честного свойства, и я целиком за него, так же как за нашу милую старую капиталистическую систему свободного частного предпринимательства, товарищи, — за него, за его простодушную и несгибаемую наглость, за святой наш американский флаг, и за линкольновский мемориал, и за все прочее. Помните «Мэн», Ф.Т. Барнума и четвертое июля (линкор «Мэн» в 1898 году был подорван в Гаванской бухте. Это стало поводом к американо-испанской войне, а «Помни „Мэн“!» — Боевым кличем американцев. Барнум Финиас Т. — американский предприниматель в области зрелищ. Ему принадлежит известный афоризм: каждую минуту на свет рождается разиня. 4 июля — День Независимости.) Я обязан вступиться за честь моего друга как коренного звездно-полосатого стопроцентного американского афериста. Хороший парень. Держи карман шире. Макмерфи смутился бы буквально до слез, узнай он, какими наивными мотивами мы объясняем его предприятия. Он воспринял бы это как оскорбление своему ремеслу. — Хардинг полез в карман за сигаретами, сигарет не нашел, одолжил одну у Фредриксона, закурил, картинно чиркнув спичкой, и продолжал: — признаюсь, сначала и я пребывал в заблуждении. Разбил стекло — ого, я подумал, вот, кажется, человек на самом деле хочет остаться в больнице, не бросает друзей и всякое такое, а потом понял, что причина не та: Макмерфи просто не хочет отказываться от выгодного дела. Ведь он здесь время даром не теряет в буквальном смысле. А ухватки дроволома пусть вас не обманывают — это ловкий делец с холодным умом. Понаблюдайте: каждый шаг у него рассчитан.