One Flew Over the Cuckoo's Nest

я глядел на себя в зеркало и удивлялся, что кому-то удается такое неслыханное дело — быть собой.

Беспутной юности моей приют убогий.

Может быть, он рос неприрученным, где попало, гонял по всей стране, мальчишкой не жил в одном городе больше нескольких месяцев, поэтому и школа не прибрала его к рукам, а потом валил лес, играл в карты, кочевал с аттракционами, двигался быстро и налегке и ускользал от комбината, так что ему не успели ничего вживить. Может быть, в этом все и дело — он ускользал от комбината, как вчера утром от санитара ускользал, не давая ему вставить градусник, — потому что в движущуюся мишень трудно попасть.

Тот, кто шагает не в ногу, возможно, слышит другой барабан.

Теперь они видят, что ты большой. Теперь они должны тебя обломать.

Но я хотя бы попытался

— Доброе хреноутро, приятели. Над его головой приделана на веревочке бумажная летучая мышь с праздника Хеллоуин; он дотянулся и щелкнул по ней так, что она закружилась.
— А может быть, и добрый хренодень.

Одних армия научила сачковать, других - придуриваться, а его - играть в покер.

Кто бы ни вошёл в дверь, радости он не приносит, но всегда есть надежда, и, как только ключ поворачивается в замке, все поднимают головы, словно марионетки.

Добрае правіла для разумнага гульца: паназірай за іншымі, а тады бяры карты ў рукі.