Wave

Когда мы были вместе, я растворялась в них без остатка: полностью жила их нуждами, их настроениями, а после волны отчаянно, с какой-то яростью пыталась отводиться от их близости, решив для себя, что все потеряло смысл, раз больше я им не мать. 

Не могу выдавить из себя жуткую, невероятную правду. Как я могу обрушить ее на случайного, ничего не подозревающего человека? 

Наверное, единственный способ выжить и остаться человеком в мире, который пуст, в котором нет моей семьи, - это признать истину о них и себе.

Ибо их нет, и я сама по себе.

Все пять лет я панически боялась деталей. «Чем больше подробностей вспомню, тем острее будет горе», - говорила я себе. Но теперь мне все реже приходится сражаться с памятью. Я хочу вспоминать. Хочу знать. Видимо, я уже свыклась с горем и научилась его выносить. Я чувствую, что воспоминания не сделают боль сильнее. Или слабее.

Далеко не всегда бывает стыдно за вранье. Не вижу ничего плохого в том, чтобы дипломатично оставить в неведении случайного собеседника.