Против часовой стрелки

Чем измеряется жизнь человека? Успехами и неудачами, болезнями, надеждами и разочарованиями; сменой власти; покупками; влюбленностями, детьми, встречами и разлуками; неприятностями; переездами с квартиры на квартиру, находками и утратами; ссорами, изношенными туфлями, прочитанными книгами, праздниками, войнами… Письмами, полученными и написанными, но так и не отправленными; любимыми игрушками, юбилеями и смертями, разбитой посудой, исписанными блокнотами, хлебными карточками… да мало ли что еще может быть перечислено в списке, где только две абсолютных величины: смерть и война.

Ну, вот, прошло больше трех лет после «Жили-были старик со старухой» и я открыла наконец продолжение «Против часовой стрелки». Почему так долго ждала? Наверное, тяжело было пропустить опять всё через себя, запустить вместе с чужими воспоминаниями свои. Книга-то непростая, ее нужно не читать – проживать.

Несмотря на самостоятельность книги, она была для меня дополнением к первой. Ведь герои присутствовали те же, история семьи та же. Только главная героиня Ирина – дочь тех «стариков» Матрёны и Григория. Читая, постепенно восстанавливала события и членов семейства, немудрено, что за несколько лет они поблекли и частично стерлись в памяти. Подстраиваясь под ритм чужих воспоминаний, не заметила, как сама оказалась внутри повествования.

Произведение производит сильное впечатление, оно меняет тебя изнутри, заставляет пересмотреть, переосмыслить что-то свое, о чем-то надолго задуматься. Здесь нет ничего наносного, надуманного. Это проза жизни, рассказ об одном отдельно взятом роде. И главная рассказчица – Ирина, ее рассказ идет по восходящей: от начала и до тления огонька, его полного затухания. Поэтому так грустно и тяжело на сердце.

Всё открыто, без прикрас. О войне, о голоде, реалиях советской страны, отношениях между родственниками и самыми близкими людьми. Что не всегда дети получаются такими, какими мы хотим их видеть. У детей свои наклонности и свой характер. И иногда то, что нас не устраивает в родственниках, изменить не под силу, остается смириться и пережить их дурной нрав, наклонности. Так же, как и пережить саму жизнь и то, что она нам несет. Стараясь нести добро.

Книга, пропитанная теплом бабушкиных рук.
Книга, забирающая тебя в себя всего без остатка и не желающая возвращать тебя себе даже после прочтения.
Бесконечно тепло. Невероятно пронзительно. Потрясающе точно. Все это о ней, о бабушке.
Пожалуй, благодаря этой книге я чуть лучше поняла собственную бабушку. Стала снисходительнее к ее старческим причудам. Стала еще сильнее о ней беспокоиться.
Здесь много родственников: детей, родителей, внуков, племянников, кресных... Но самое главное - бабушка. Все уходят, а она остается. Она непрочь уйти первой, но она еще нужна здесь. Нужна внучке, которой в свое время заменила беспутную мать. Нужна всей семье, чтобы продолжать быть этой самой семьей.
Отличная, душевная книга. Книга о любви, о семье, о жизни. Очень непростой жизни.
Книга о смерти. О черной, страшной, беспощадной, но иногда желанной смерти, которая рано или поздно приходит, и никто не в силах ее остановить.

Случайно попавшая в мою жизнь книга - искала малоизвестную семейную сагу в подборке, ткнула наугад - раздавила меня, измочалила, выжала слезами и разбудила. Трудно писать отзыв на только что дочитанное, когда на последних страницах без конца давишься комком в горле и пытаешься удержать стремительную влагу в глазах.
"Против часовой стрелки" - российская семейная сага, и казалось бы, так они все между собой похожи, эти истории сильных женщин, истории войны, голода и вынужденных разлук. Но эта книга особенна тем воздействием, которое оказывает на читателя.

Читать роман нелегко. Язык у Катишонок хоть и простой, стиль - смесь разговорного с повествовательным, но книга очень концентрированная, ёмкая. Можно брать порцию и читать, пока не чувствуешь, что настала не то что сытость, а уже такое состояние, что ни слова больше, ни абзаца. Повествование течёт потоком, но не с рекой его лучше сравнить, а с морскими волнами - вперёд-назад, прилив-отлив, потому что оно жутко нелинейное по времени. Бабушка "читает", то есть вспоминает свою жизнь, но не последовательно от начала к концу, а яркими фрагментами то одной, то другой исторической принадлежности. Под конец, когда голова уже в лёгком похмелье, с трудом вспоминается, кто же такой Герман, и с трудом понимается, в какой момент красноармейцы сломали его хронометр.

Юмора и остроумия здесь не найдёте, зато есть много Риги, как основного места действия, что необычно и здорово, военное Поволжье, весёлый и тревожный Ростов.

Вот пример стиля, которым написана вся книга:

"После войны, уже обосновавшись в Городе, Надя стала работать на текстильно-красильном комбинате, оставляя детишек со свекровью. Часто возвращалась, плотно обернутая под платьем в отрез ткани, словно кокон. С довольным смешком освобождалась от «свивальника», а в воскресенье спешила на толкучку, чтобы обменять свой трофей на продукты. Детям нельзя без молока, что уж говорить о хлебе насущном: карточки пока никто не отменял. Надя не скрывала того, что делала. Не бахвалилась, но и не стыдилась; так она понимала условия игры с советской властью, которую тоже никто не отменял, да и не предвиделось. Матрена называла это короче — воровством, но невестка хладнокровно объяснила, что, во-первых, «не убудет», а во-вторых, «все так делают».

Убудет, подумала Ира. От тебя убудет, не от фабрики."

Сквозной линией через роман идёт тема пробуждения - вечный персонаж старый будильник, рефрен падающего диванного валика по утрам, тема снов и выхода из них, тема отложенной на время жизни.

Книга будит Любовь.

И невозможно удержаться от слёз, потому что грудную клетку распирает эта разбуженная, воспринимавшаяся как данность уже, Любовь. Любовь к своим - детям, родителям и мужу. Руки целовать, обнимать и благодарить жизнь - вот что хочется делать. Бывает, лень готовить, надоела рутина, а тут будто проснулась - режешь в суп лук и плачешь от радости и благодарности. Бывает, бесят старые обои и тесные коридоры - а тут ведёшь пальцами по стене и благодаришь, а может и плачешь, как плачут на органных концертах и на церковных службах.

"Может, и зажилась я; только очень жить люблю", - говорит бабушка после всех невыносимых для человека по его природе катастроф, которые переживает. И сколько их, таких бабушек...

Еще свежи впечатления от первой книги "Жили-были старик со старухой" о семье Ивановых. Рассказ в книге ведется от имени старшей дочери Ирины, муж которой ушел на войну и не вернулся. В эвакуации она и двое ее детей, Тая и Алексей, вынуждены были голодать и прозябать в нищете. "Муж, Коля, настоял… Да что настоял!.. — заставил ее с детьми сесть в тот поезд — догонять мирное время, убегать, точно можно было спастись от войны. Тогда порвалась ее жизнь — коварно, предательски, неожиданно, хотя совсем не должна была порваться: рвется, если неправильно скроено." После войны вместе с детьми вернулась к матери в расселенную комманалку, ютились в одной комнатке пока сын не уехал учиться, а Тайка устраивала свою жизнь. С соседкой по комнате, вдовой брата, старалась держать нейтралитет насколько позволяло терпение. Не успела оглянуться как Тайка "подкинула" на воспитание внучку, которую всем сердцем молодая бабушка полюбила. Жизнь обрела новый смысл, внучка внесла новые заботы и новый смысл в одинокое существование Ирины. Пока жива была Матрона была помощь, после ее смерти она осталась одна со своими болезнями и тягостями. А тут еще и дочь, родив внука, забирает у бабушки внучку. Это вынужденное расставание навсегда отвернуло мать от дочери. "Ирине иногда казалось, что ее дочка тоже увечная, только по-другому: у Тайки это было замаскировано красотой, изяществом и красноречием, но так и оставалось увечьем не повзрослевшей души, и от ясного понимания этой горькой истины у матери сжималось сердце." Жизнь расставила все по местам и внучка Лелька через несколько лет придет с вещами жить к бабушке до своего замужества. Ирина замечала, что жизнь Тайки не сахар и она повторяет судьбу многих жен пьяниц, но не вмешивалась. Жизнь тикает и забирает самое ценное. На глазах у Ирины проходит жизнь ее сестры Тони, жившей за спиной мужа и овдовевшей в 50 лет. Тоня оказалась совсем не приспособленной к жизни и Ирина как могла ее поучала. А переживать за судьбу младшего брата, ушедшего в другую семью от вечных нападок жены. Нелегко, сердце не выдерживает. Нелегко было и хоронить любимых людей, так рано ушедших к родителям. Но жизнь идет и вот уже к ней в комнату вселяется сын с невесткой до получения своей квартиры, и быт меняется снова. Но это хорошие перемены за которыми и время не замечается. Вот уже и немощь на носу, когда привычные вещи стали недоступны, читать невозможно, остается только вспоминать и прислушиваться к бегу часов, не торопятся ли? "Поиски прошлого. Иногда оно оказывалось совсем рядом, ведь сегодняшний день вырос из поблекшего вчерашнего, и нужен какой-то толчок, короткий пробег часовой стрелки, чтобы искомое прошлое ожило: мелодией, полузабытым словом, старой вещью — всегда с ошеломляющей внезапностью." Книга наполнена какой-то очаровательной грустью, любовью внучки к бабушке, такой всеобъемлющей и безоговорочной. Как хорошо, что Ирина не осталась забытой любимыми людьми, это правильно.

Противно иногда становится, когда от знакомых или незнакомых слушаешь рассказы-сплетни о других знакомых или незнакомых людях. Хочется заткнуть уши от постоянных рассказов, предварительно крикнув: "А мне какое дело?!" В отличие от первой книги Катишонок, которая пару лет назад схватила меня буквально за душу ,встряхнула и окунула в воспоминания, это произведение не понравилось и оставило маленькое чувство гадливости.
Все те же персонажи, те же места, все вспоминаешь, даже не надо перечитывать "Жили-были старик со старухой". Но от душевности не осталось и следа. Главная героиня "Против часовой стрелки" - старшая дочь Ира стариков Матрены и Григория. Ее рассказ набит воспоминаниями, печалями, все это описано с такой усталостью и тоской, что хоть самому вешайся на первой букве. Больная внучка, неблагодарная дочка, другие родственники, чуткие и черствые - большое количество персонажей мелькает не в хронологической последовательности. Будто тихий плачь читаешь и от этого хочется убежать, бросить и сказать: "Скучно и тягуче".
А может все намного проще: не вовремя я ее прочла, не надо ее летом читать, с хорошим настроением и с большим перерывом от первой книги. Не могут же обманываться другие читатели и считать произведение отечественным шедевром? Не могут. И я не могу. Все субъективно.

«Против часовой стрелки» - продолжение романа «Жили-были старик со старухой», рассказ о жизни Ирины, старшей дочери главных героев «Жили…». Мы узнаем не только как сложилась ее жизнь в будущем, но и какие события ей довелось пережить в промежуток, описываемый в первой книге.
На мой взгляд, даже очень хорошо, что Катишонок не стала включать подробное описание жизни Ирины в первый роман, а посвятила этому отдельное произведение. Ведь это совершенно разные настроения, разные эмоции и реакции.
Мне кажется, нет смысла рассказывать, какие события излагаются. Единственное, что читателю, не знакомому с первым романом, наверное, будет немного тяжело ориентироваться в них. Т.к. сам роман являет собой воспоминания бабушки Ирина, которые скачут из одного промежутка времени в другой, от одного члена семьи к другому.
По мне, в этом романе главное – это настроение, послевкусие, которое остается после прочтения.
Вот бывает, встречаются книги, где автор, описывая какие-то события, пытается вывести читателя на эмоции. Порой это бывает так искусственно и топорно, что иногда хочется плеваться. С этой же книгой случилось все по-другому: автор не старается спекулировать твоими эмоциями, а складывается ощущение какой-то естественности, «взаправдошности». Ты веришь каждому слову. Каждое событие, хорошое оно или плохое, веселое или печальное, пропускаешь через себя. И ответная реакция на все прочитанное – она настоящая, не вымученная. И именно то, что автор вроде как не обманул, не вытянул из тебя эту эмоцию, трогает. И остается после всего ощущение грусти, но грусти приятной и такой светлой. И каждый раз, когда вспоминаешь книгу, это ощущение снова и снова возникает в душе. А для меня это показатель, что книга точно мимо меня не прошла и прочитана не зря :))

На этот раз в центре внимания автора оказывается Ирина - старшая дочь Григория и Матрены Ивановых, знакомых нам по "Жили-были... "
Елена Катишонок не изменяет своему стилю, повествование по-прежнему размеренное, атмосферное, богатое деталями, живое. Автору удается воссоздать время, будь то предвоенные счастливые годы или эпоха застоя, годы в эвакуации или перестроечный дефицит. Через все эти годы проходит Ирина, то юной девушкой, то молодой женой, а вот уже и прабабушкой.
Большая, длинная жизнь обычного, "не замечательного", человека. Но невозможно остаться равнодушной к судьбе этой женщины. Прежде всего это честность, граничащая с наивностью, за которую все в семье зовут Ирину "простофилей", естественная, не показная религиозность, огромное трудолюбие и умение не жалеть себя, за которое я очень уважаю те поколения.
И невозможно, невозможно не упомянуть прекрасные и светлые отношения бабушки Ирины и внучки Лёли, эти прочные нити из прошлого в будущее, эти знаки надежды. "Ласточка моя" - зовет внучка бабушку, и столько в этом нежности, что захватывало сердце.
Хорошая книга о хорошем человеке.

Старый будильник отстукивает часы, минуты и годы на страницах этой книги. Да, жизнь прожить-не поле перейти...Ирина (старшая дочь Матрёны и Григория Ивановых, главных героев «Жили-были старик со старухой») прожила долгую жизнь, потеряла мужа, пережила всех братьев и сестёр. Светлый и кроткий человек. Честно жила..Жизнь была-не мёд, хлебнула лиха. Молилась до последних дней, за всех родных стояла в моленной. Молилась, уже не видя икон, в открытое окно, ведь Бог живёт не в храме. И умерла-дай Бог каждому-на руках любимой внучки.

У меня два вопроса:
1.Ну как можно писать такие книги? У меня снова сердце в клочья...
2.Ну почему подобных книг так мало??...
Разве это не главное в нашей жизни- тепло родной души, родного дома? Оно здесь в каждой строчке

Однозначно, с книгами Елены Катишонок буду знакомиться дальше. В них есть воздух. Есть душа.

P.S. Немного о личном. Когда умерла моя бабушка, я нашла на её окне листочек с текстом Псалма 22. До сих пор перед глазами это окошечко в сад и и эти божественно прекрасные строки. Почему я пишу об этом? Ассоциация. Та же высокая светлая печаль.

1 Господь - Пастырь мой; я ни в чем не буду нуждаться:
2 Он покоит меня на злачных пажитях и водит меня к водам тихим, 
3 подкрепляет душу мою, направляет меня на стези правды ради имени Своего. 
4 Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мной; Твой жезл и Твой посох - они успокаивают меня. 
5 Ты приготовил предо мною трапезу в виду врагов моих; умастил елеем голову мою; чаша моя преисполнена. 
6 Так, благость и милость [Твоя] да сопровождают меня во все дни жизни моей, и я пребуду в доме Господнем многие дни. 

Жизнь пройти - не поле перейти. Легко представить, что это не книгу читаешь, а рядом с тобой сидит бабушка, очень старая, прожившая простую жизнь, и она рассказывает тебе о ней, а ты слушаешь и не перебиваешь, даже когда рассказ прыгает с места на место. Жизнь - такая одинаковая и такая разная у всех, об этом думалось, читая книгу. Рождения, любовь, встречи и расставания, смерти... В книге о том и пишут:

Сюжет, да он почти полностью повторяет первую книгу, только глазами другого человека - их дочери Ирины, да захватывает кусок жизни уже после их смерти. И меня это только радовало, как же не хотелось мне, чтобы кончалась и эта история, ведь одно удовольствие читать. Написано своеобразно, от третьего лица, простым языком, как и положено писать о бабушке, но так красиво, столько хороших мыслей, что я привыкла выписывать по мере чтения в тетрадку.

И снова все задевает, находит внутри то самое "живое", читаешь о других людях, а думаешь о своих. Я в первую очередь думала о бабушке. И о том, что из жизни каждого человека могла бы получится книга, только не все умеют писать, да и устно не обо всем вспоминают, только наедине с собой - воспоминания, сны... Почему-то вторая книга, где больше про голод и войну, про тяжелые взаимоотношения с дочерью, про трудности старости, про болезни, все равно вызвала во мне меньше эмоций, чем первая. Я поэтому и боялась читать вторую часть, боялась разочарования, но нет - зря. Эта книга ничуть не хуже первой, такая же прекрасная, такая же живая, что можно только посоветовать читать ее всем ,такие книги нужно читать.