Fever Pitch

As a young boy, growing up in London and watching his parents' marriage fall apart, Nick Hornby had little sense of home. Then his dad took him to Highbury. Arsenal's football ground would become the source of many of the strongest feelings he'd ever have: joy, humiliation, heartbreak, frustration and hope.

Жанры

Рейтинг LiveLib

3,7

264 оценки

5
25%
4
41%
3
23%
2
9%
1
2%

Ваша оценка

Прочитали 290Хотят прочитать 206

Рецензии

Аноним8 апреля 2016 г.
Культура отвественности за ужас
Казалось бы, автор этой книги адресует свой роман людям, от футбола далеким, чтобы те поняли, что значит футбол для истинных болельщиков. Он рассказывает о своей жизни, как она прошла сквозь это фанатское увлечение и как они влияли друг на друга, одерживая победы или расходясь вничью. Но мне кажется, что никогда неправильный фанат не поймет истинного. Чтобы осознать это, нужно болеть так, как болеет за свою команду автор, а на такое способен не каждый. Если ты не посвятил всего себя своей страсти, то остаешься обычным зрителем, готовым сопереживать или анализировать происходящее, а то, что действительно называется культурой футбола останется для тебя за бортом. Она очень напоминает мнепервую синкретическую культуру человека в эпоху зарождения цивилизаций, эпоху сильного в своих поступках и ощущениях человека, не знающего понятия личности.
Эту книгу бывало трудно читать – то отвлекаешься на представление игры и, забывшись, сам начинаешь болеть, то тебе даются скучнейшие перечисления фамилий тех, кто тебя мало интересует, потому что ты не фанат «Арсенала», то, наоборот, видишь банальные жизненные ситуации. Каждый кусочек жизни вписан в расписание матчей и каждая главка содержит в себе идею, которую автору пришлось вычленить из своего неразделенного сознания. Хотя, мне не очень верится, что сознание его было именно таким. Мне кажется, что он очень сильно пытался приблизиться к нему, объяснить его на примере зависимости от футбола, но сам не понимал, как следует это сделать, не было у него аналогий с тотемистическими представлениями древних, а те категории, которыми мыслит современное общество, для этой цели не подходят. Единственная аналогия, которую находит автор, - болезнь, горячка, лихорадка, и просто-напросто сумасшествие.
Так что для зануд эта книга будет интересна в качестве летописи пары футбольных команд, сентиментальным личностям и любителям психологизма будет интересно сопереживать герою и анализировать его характер, неправильным фанатам может показаться, что они те же правильные или, наоборот, что именно автор просто с заскоками и плохо представляет, что значит болеть за команду, а, скорей всего, псих. И хотя в книге присутствуют разоблачения стереотипов о футбольных болельщиках, их можно принять за само собой разумеющиеся мелочи. При этом рассказ о собственной жизни пронизан иронией над собой, своим сообществом, чем мужчины так отличаются от женщин… И здесь есть, где посмеяться и над собственными упущениями или поведением. Чего только стоит описание взросления героя:

«Процедура перехода из одного состояния в другое в литературе и голливудских фильмах гораздо красочнее, чем в реальной жизни, особенно реальной жизни в пригороде. Все, что было признано меня изменить - первый поцелуй, потеря девственности, первая драка, первый глоток спиртного - происходило будто бы само собой: никакого участия собственной воли и уж точно никаких болезненных раздумий (решения принимались то под влиянием товарищей, то в силу дурного характера, то по совету не по годам развитой подружки), и, видимо, поэтому я вышел из всех формирующих катаклизмов абсолютно бесформенным. Проход турникета северной трибуны - единственное осознанное мной решение на протяжении первых двадцати с лишним лет моей жизни (здесь не место обсуждать, какие решения я должен был уже принять к тому возрасту, скажу одно: я не принял ни одного)».
А после сцены со слепым расистом (вот те на!) я надолго зависла между вполне серьезными размышлениями о том, чем вообще может быть вызвано такое отношение, и распирающим смешком над нелепостью ситуации.
Фанатство порой кажется автору своего рода терапией и эскапизмом, а порой навязчивой идеей. Оно было способом быстро войти в новый коллектив и наладить отношения с незнакомцами и никогда не сойтись с целым противостоящим любителям футбола миром, а также фанатами соперников. Для матери автора увлечение сына футболом превращало отпрыска в заменителя мужа, который в ее сознании якобы застревал на работе, когда на самом деле смотрел на стадионе игру. Футбол становился поводом изменяться, взрослеть – менялся состав и стиль игры команды, менялось ее положение в лиге или, наоборот, годами не было изменений, - а иногда погружаться в детство и замыкаться. Футбол определял свободу выбора и направлял амбиции. Футбол объединял еле-еле знакомых людей, которые, смотря игру по телевизору, могли вспоминать всех тех, кто точно так же где-то там тоже смотрит и чувствует те же эмоции и ощущает себя одним целым со всеми другими. Футбол был похож на сериал, ни одной серии которого нельзя пропустить, чтобы не оторваться от понимания происходящего со всей футбольной общностью. На страницах книги футбол и впечатления о нем терпели крах при сравнении с искусством, развлечением, сексом, но органично вливались в понимание того, как следует вести бизнес. Но это было низменной ипостасью футбола в отличие от того, что делало его настоящей религией со своими ритуалами, проникающими в нутро вместе со всем, что сливает болельщика с его командой.
Книга объясняет, почему фанаты так похожи на хулиганов, как на них влияет игра и почему их поведение кажется остальным непредсказуемым, жестоким, непонятным. Она рассказывает, как фанаты дополняют команду, видя ее в развитии, а игроки при этом демонстрируют командную игру, нужную прямо сейчас. У болельщиков свой язык, у них свои цели, они воспринимают происходящее на поле, как будто это не зрелище, а их собственный опыт. Верность команде – изначальная данность, которая делает из человека фаната, от нее не отступиться, это будет смертью, все равно что отступиться от своих соратников по недугу. Даже к самой смерти у болельщиков особое отношение:

«Мы тешимся наивной надеждой, что, уходя, не оставим никаких долгов: успокоимся по поводу детей, обеспечив им стабильность и счастье, и сами проникнемся убеждением, что совершили все, что положено в жизни. Несусветная чушь, и обладающие особой моралью футбольные болельщики это прекрасно понимают. У нас останутся сотни долгов. Не исключено, что мы умрем накануне дня, когда наша команда будет бороться за победу на "Уэмбли", или после первого тура Европейского кубка, или когда решается, в каком дивизионе нам играть. И несмотря на все теории жизни после смерти, может статься, что мы не узнаем о результате. Выражаясь метафорически, смерть - такая вещь, которая наступает перед главными призами».
Наблюдение за игроками скорей не развлечение, а непрерывный ужас, контролируемый их взглядами и действиями с помощью потусторонних связей, и вызываемое им ликование связано с возникающим чувством ответственности за этот ужас. И все эти люди принадлежали не только одному клубу, но и принадлежащему ему стадиону – настоящая община со своими владениями и культурой. Притягательность футбола скрывается в этом первобытном единении, которое характеризует единство народа. Именно поэтому те, кто теряет связь со своей родиной и живущими по соседству людьми, ощущают недостаток особого чувства местной общности, часто приходят на футбольный стадион. И так они находят себя, растворившись в общем угаре футбольной горячки.
Немного фактов из книги:
1. Существовали специальные футбольные поезда, которые везли болельщиков через всю страну. Печально известны концентрацией вокруг них групп враждующих хулиганов.
Государственная служба здравоохранения Британии предоставляла слабовидящим бесплатные очки (стекла для чтения, черная оправа, фасон как у зубрилки). К футболу этот факт не имеет отношения.
Чтобы избежать конфликтов между болельщиками, их разделяют по разным трибунам, приезжих болельщиков, как правило, не выпускают с трибун, пока не уйдут остальные.
Угрозы болельщиков ритуальны, опасность таится не в кулаках и ботинках, а в движении толпы. Это поведение связано с национальностью фанатов и принимается как должное в родной стране.
Билеты на финал Кубка добыть не так просто, но клубы поощряли своих верных фанатов печатью на обороте программки специальных ваучеров. Собравшие все программки сезона могли не беспокоиться, что не попадут на матч.
Тотальный футбол (кто-нибудь помнит, что у нас издавался журнал с таким названием?) – изобретение голландцев, требующее от игроков гибкости, то есть защитники должны уметь атаковать, нападающие – играть у центрального круга, особая версия интеллектуальной игры.
На стадион приходят не только затем, чтоб воочию соприкоснуться с игрой, но также и с другими болельщиками.
Команды первого дивизиона пытаются обойтись без человека, который умеет пасовать. «…пас вышел из моды сразу после шелковых шарфиков и незадолго до брюк-“бананов”». Выбор падает на другой тип футболистов, от которых соперники отлетают, как от стенки, - таранного типа. Они проходят срединную линию за счет физической мощи и таким образом обеспечивают продвижение мяча к нападающим своей команды. В семидесятые в командах точно были игроки, которые умели пасовать, зато позже игроки стали более техничными, быстрыми и сыгранными.
После того, как государственные каналы приняли решение о регулярных трансляциях матчей, дата на билете перестала иметь значение – телевизионщики могли просто перенести матч. А переносы на более позднее время были чреваты тем, что болельщики могли не попасть на последний отбывающий в Лондон поезд.
«Бузотеров в двадцатипятитысячной толпе болельщиков обычно всего несколько сотен; но при пяти-шести тысячах зрителей их количество остается тем же, в силу чего там, где болельщиков не больше пяти-шести тысяч и меньшинство сразу приобретает вес, репутация клуба падает, и он начинает притягивать на трибуны тех, кто склонен к насилию».
Условия, которые требуются для того, чтобы болельщик остался доволен игрой:

1) несколько голов и пусть своя команда будет догоняющей, а результат решится на последних минутах;
2) немыслимо ужасные судейские решения;
3) шумные зрители;
4) дождь, скользкое поле;
5) противник не реализует пенальти;
6) игрок противника получает красную карточку, лучше во втором тайме;
7) непристойный инцидент.
Читать далее
20
593
Аноним30 января 2012 г.
Я так давно хотел прочитать эту книгу, с таким нетерпеливым ожиданием вкушал нашу с ней встречу... Я даже фильм по сюжету и мотивам не стал смотреть, чтобы миг встречи с книгой не был ничем омрачён... И что же в итоге? А в итоге я получил никчёмную, дрянную книжонку. Она настолько топорная, что мне по ней и сказать-то почти нечего (кому интересно — описательная и размышлительная части вынесены отдельно внизу). И вот это вот — бестселлер? Да что же творится-то с этим сумасшедшим миром??? Особенно меня порадовала абсолютная футбольная безграмотность переводчика (у меня кровь из глаз потекла, когда я узнал, что Old Firm — это не противостояние Селтика и Рейнджерс, а очень даже футбольный клуб со стадионом в Глазго! Нет, вы вдумайтесь: ФУТБОЛЬНЫЙ КЛУБ СО СТАДИОНОМ В ГЛАЗГО!!!!!).
Впечатления от книги — как от переедания чем-то не очень свежим и не очень вкусным. Упаси меня б-г от таких разочарований в дальнейшем!
Самый смак!
Книга про великовозрастного идиота, который на протяжении всей истории (а это без малого 25 лет!!!) пытается выбраться из своего детства. Мужик, ну правда, тебе в конце книги уже сорокет, а ты до сих пор пубертатный прыщавый юнец, рефлексирующий от какой-то незначительной ерунды, да ещё и связывающий всё это с успехами любимого клуба. Да тебе не к психологу надо (он там пытался под конец книги к нему сходить, но безрезультатно), а к психиатру!
Да чёрт бы с ним, но подавать всю эту лабуду под псевдоинтеллектуальным соусом? В книге есть очень "ценные" мысли, до которых без Хорнби не дошёл бы, конечно, ни один фанат: взаимопринадлежность клуба и фанатов, клуба и игроков — кто же главнее и важнее в этой иерархии? (Чуете, какая мысля глубокая пошла? Ажно дух захватывает! А ведь это ещё только цветочки!); взращивание на почве любви к Клубу (простите, я не могу удержаться от этих издевательских прописных букв) любви к Родине; дружба, которая появляется на основе одинаковых интересов и проходит сквозь года и т.д. и т.п.
Кроме того, книга изобилует ещё и всяческими "общечеловеческими проблемами".
Родители автора расстались, каждый пошёл своей дорогой, и только футбол смог проложить мостик между сердцами сына и отца; и на этой почве автор впадает в глубокие рассуждения о внутрисемейных взаимоотношениях — а что же будет, если его сын будет болеть за другую команду? А что будет, если его жена тоже будет фанаткой? (Видите, какие важные вопросы ставит перед собой и всеми нами автор? То-то же!) Ох уж этот конфликт отцов и детей! Как это печально! И этот хмырь (автор, разумеется) до 40 лет так и не повзрослел, остановившись в своём развитии на уровне 15-летнего пацана, испытывающего трудности в коммуникации с людьми (роман кончается тем, что его команда как была редкостным шлаком, так и осталась, и он перенёсся мыслями на свой первый поход на стадион, и ему не хватало только отца, который сидел бы рядом и костерил его команду. Занавес.)
Затронута тема расизма и ксенофобии (это атата и айяйяй, если вы не поняли, — без Хорнби вы до этого никогда не дошли бы своей головой, жалкие голубцы!)
Всю книгу пронизывали попытки решить проблему самоопределения и нахождения своего жизненного пути, своей цели (ну да, на 30-м году жизни автор понял, что успехи команды и успехи в жизни не имеют между собой никакой ментальной, причинной и любой другой связи — но ведь дошёл! Сам! Представляете?) Короче говоря — книга просто клондайк всяких умных мыслей! Да ето жи проста Тургенефф кокойта! О то и Достоеффский!
Всё это месиво "гениальных мыслей" и "тонкого юмора" (да-да, автор пытался ещё и шутить! Жаль только, что с юмором у него тоже не ахти как) подано на сервизе, каждая тарелочка которого подписана каким-нибудь памятным для автора матчем (этим, собственно, именно футбол в книге и ограничивался — всё остальное было околофутбольными соплями автора) и заправлено соусом "исторических справок и фактов" (соус очень скудный получился: на килограмм блюда капля соуса — то есть если вы хотите хоть что-нибудь узнать ХОТЯ БЫ про историю ФК Арсенал, у вас это вряд ли получится).
Вот такое вот блюдо нам приготовил Ник Хорнби. Решайте сами — хотите ли вы его есть. Я вот съел. Хоть и не отравился, но животом мучился довольно долго. Удачи вам, друзья!
Читать далее
20
301
Аноним16 декабря 2013 г.
Я девочка. Я знаю, что футбол это мужики на огромном поле, ворота и мячик. Новые коллекции мячиков регулярно выпускают спортивные фирмы, а мячик для ЧМ в Бразилии от адидас получил название Brazuca. Еще я знаю, что такое премьер-лига и могу примерно вспомнить названия всех входящих в нее клубов.
Наверное, есть девочки, которые скажут о футболе еще меньше. И даже есть такие мальчики. Мне всегда было немного грустно, что мой папа не типичный мужик, который садится у телевизора в Дни Футбола с пивом и чипсами, например. Я подозреваю, что мой папа знает о футболе меньше меня.
А меж тем, я всегда считала футбол одним из самых мужественных видов спорта, в отношении всех сторон - как игроков, так и болельщиков. Пока не узнала, что есть футбольные журналисты вполне себе нетрадиционной ориентации. Пока не появились прилизанные герои вроде Бэкхэма, Аршавина и Тарасова. Кстати, мои личные футбольные звезды - это Зинедин Зидан или Махаэль Баллак. Про них даже говорить ничего не хочется, они просто круты и точка. А к немецким командам я вообще какой-то томной любовью пылаю.
Менее мужественным для меня футбол не стал, когда я увидела мир с другой стороны, повзрослев и активно влившись в рабочий ритм в спортивной сфере. Однако же после этой книги я поняла, что чего-то раньше мне не хватало - психологии, глубины. И просто почувствовать, что под всей этой многотысячной толпой - человек, живой, ранимый и очень нежный.
Читать далее
15
104

Все рецензии

Цитаты

Аноним23 апреля 2009 г.
Критические способности – вещь ужасная. Когда мне было одиннадцать лет, плохих фильмов не существовало – были фильмы, которые я не хотел смотреть; не существовало плохой еды – только брюссельская капуста; и ни одной паршивой книги – все, что я читал, казалось потрясающим.
8
92
Аноним7 февраля 2011 г.
Меня часто обвиняют в том, что я слишком серьёзно отношусь ко всему, что люблю: естественно, к футболу, книгам и дискам. Меня всегда злит, если я слышу дурную запись или если кто-то плохо отзывается о понравившейся мне книге. Так злиться меня научили суровые мужики на западной трибуне "Хайбери". И, видимо, поэтому я зарабатываю себе на жизнь критическими статьями. Когда я пишу их, у меня в ушах звучат всё те же голоса: "ДРОЧИЛА!" Букеровская премия? КАКАЯ ТАМ БУКЕРОВСКАЯ ПРЕМИЯ? Мне должны приплачивать за то, что я это читаю!
Читать далее
7
348
Аноним8 апреля 2016 г.
В начале семидесятых я сделался англичанином, то есть возненавидел Англию, как, похоже, половина моих соотечественников.
6
194