Изменчивость и гениальность

Организация нашего мозга была и остается фундаментом, на котором построена как невероятно быстрая эволюция человечества, так и наши творческие способности.

Мозг человека состоит из нескольких десятков миллиардов нейронов, каждый из которых обладает сотнями тысяч связей, что гарантирует нашу неповторимость.
Ежедневно эти нейроны образуют и разрушают связи между собой, заставляя нас запоминать, забывать или думать.

Мозг гения очень близок к мозгу самого рядового обывателя, но обладает небольшим набором редких качеств. Эти особые свойства хорошо известны и отчасти могут быть определены даже при жизни человека. При этом их никак нельзя развить или воспитать. Это самая страшная данность, которую мы получаем от родителей. Мы можем только использовать тлеющиеся особенности мозга и пытаться реализовать их. Вместе с тем даже при самых выдающихся способностях и идеальных условиях шансов стать гением очень немного. Причина такой несправедливости кроется в самом мозге, который стремится совсем к другим идеалам.

Физиологическая активность головного мозга носит дифференциальный характер. При повышении нагрузки на мозг скорость и объем движущейся крови возрастают неравномерно по всему его объему. В тех областях мозга, которые испытывают максимальную физиологическую нагрузку, кровоток усиливается, а невостребованные области сохраняют минимальное кровообращение. Добиться системного увеличения кровотока всего мозга при физической нагрузке скелетной мускулатуры крайне затруднительно. В такой ситуации высокая скорость кровотока будет сохраняться на относительно низком уровне. Систематическая и многолетняя нагрузка одних и тех же областей мозга способствует дифференциальному развитию склеротических процессов. Возрастные патологические явления в мозге топографически повторяют поведенческие приоритеты. Если в поведении превалировала двигательное-моторная активность, то в первую очередь патогенетические события затронут ассоциативные центры, и наоборот.

До 30 летнего возраста масса мозга увеличивается, затем 15-20 лет остается постоянной и начинает снижаться. Потеря массы мозга вызвана гибелью нейронов. При гибели нейрона окружающие его глиальные клетки выполняют стерилизационные функции. Они окружают погибшую клетку и формируют непроницаемый саркофаг. Внутри сформированной полости происходят разрушение и фагоцитирование остатков нейронов. В результате этого процесса между отростками нервных клеток возникают полости (клетки-тени), заполненные спинномозговой жидкостью. Эта роль глиальных клеток очень значима, так как после 50 лет каждый год масса мозга уменьшается на 3 г, что составляет примерно несколько тысяч нейронов. Возрастная инволюция мозга индивидуальна, а приводимые цифры отражают только среднестатистические явления.

Память человека является нестабильной функцией. Ее индивидуальная составляющая зависит от многих переменных факторов, которые могут быть объединены в 7 основных пунктов.

1. Память - это функция нервных клеток. При гибели нейронов память исчезает.

• Объем памяти зависит от числа клеток и связей, вовлеченных в запоминание.
• Память избирательна и динамична. Есть долговременная и кратковременная память, что зависит от формы хранения информации.
• Память - энергозависимый процесс. Это значит, что без крайней биологической необходимости такой процесс поддерживаться не будет.
• Сохранение информации в динамической памяти приводит ее к постоянному изменению. Воспоминания о прошедших событиях фальсифицируются во времени вплоть до полной неадекватности.
• Память не имеет четкой локализации. Она хранится в полях неокортекса, сенсомоторных и эмоционально-гормональных центрах головного мозга.
• Хронометраж памяти осуществляется по скорости забывания и событиям. Реального счетчика памяти нет, но его заменяет скорость забывания. Память о любом событии уменьшается обратно пропорционально времени.

  Кратковременная память предполагает быстрое запоминание и такое же быстрое забывание полученной информации. В основе кратковременной памяти лежит физиологический принцип использования имеющихся связей между нейронами. Через синоптические контакты и отростки нейронов осуществляется аналитический и ассоциативный анализ поступивших сигналов. Если информация достаточно нова, то она переходит во временное хранение. Такое хранение представляет собой циклическую передачу сигналов по кольцевым цепям из отростков и синоптических контактов нейронов. По-видимому, в этот момент реализуется способность нейронов передавать сигналы при помощи различных медиаторов, но через одни и те же синапсы. По сути дела происходит двойное использование одной нейронной сети. Совпавшие с предыдущими циклами памяти участки сети воспринимаются мозгом как выявленные закономерности, а абсолютно новые участки - как модификации уже найденных принципов. Однако этот способ хранения информации хорош для кратковременного использования.

  В основе долговременной памяти, как ни странно, лежат простые и случайные процессы. Дело в том, что нейроны всю жизнь формируют и разрушают свои связи. Синапсы постоянно образуются и исчезают. Довольно приблизительные данные говорят о том, что этот процесс спонтанного образования одного нейтронного синапса может происходить у млекопитающих примерно 3-4 раза в течение 2-5 дней. Кроме этого, каждые 40-45 дней формируются ветвления коллатералей, содержащих много различных синапсов.

Долговременным запоминанием является включение в новообразованную сеть участков с совершенно неиспользованными, новообразованными контактами между клетками. Чем больше новых синоптических контактов участвует в сети первичной (кратковременной) памяти, тем больше у этой сети шансов сохраниться надолго.
Методичное и долговременное обучение, собственно, и сводится к накоплению первичных и незадействованных синапсов в новообазованных циклических сетях запоминания. Время запоминания тем меньше, чем больше клеток в этом процессе участвует. Чтобы усилить запоминание, надо привлекать больше клеток из самых разных систем: зрения, слуха, вкуса, обоняния, мышечной рецепции и т.д.
Однако в системе есть изъяны. Предсказать, где и сколько клеток образуют новые связи, весьма затруднительно. Это вероятностный процесс. Мы не можем узнать, какой нейрон окажется достаточно «сыт» и морфогенетический активен для формирования новой коллатерали или синапса. В момент возникновения массы связей (на пике долговременного запоминания) можно заниматься отнюдь не жизненно важными проблемами. Долговременное запоминание произойдет все равно, нравится это или не нравится, нужная это информация или совершенно пустой фрагмент существования. Независимо от биологического содержания произошедшее явление будет долго и навязчиво воспроизводиться в памяти животного или человека.
Единственным способом борьбы с неуправляемой долговременной памятью является увеличение времени на запоминание. Если хочется что-либо запомнить надолго, то надо продолжительно об этом думать или просто повторять. В конце концов вы попадете на момент массового синаптогенеза и формирования долговременной памяти.

Со временем память так трансформирует память, что делает исходные объекты просто неузнаваемыми. Степень модификации памяти об объекте зависит от времени хранения.

Активная работа ассоциативных центров головного мозга для приматов и человек выглядит довольно сомнительным поведенческим выбором. Гигантские расходы на работу мозга ставят особь на грань гибели и блокируются всеми возможными физиологическими механизмами. Иначе говоря, «думать», в обиходном смысле этого слова, энергетически крайне невыгодно, поэтому организм всеми способами пытается избежать этого процесса. В ход идут все отработанные эволюционные приемы: от химической стимуляции эндорфинами бездеятельности мозга до глубоких вегетативных расстройств желудочно-кишечного тракта при излишней задумчивости. Бездеятельность, связанная с экономным расходованием энергии, имеет жесткий функциональный характер, но она воспринимается сторонними наблюдателями как «отдых», «развлечение» или «лень». Таким образом, у человека сложилась парадоксальная ситуация в физиологии центральной нервной системы. Казалось бы, крупный мозг приспособлен решать очень сложные задачи, но он этого категорически не хочет.

Для реализации возможностей собственного мозга необходимо соблюдать пропорциональность периодической интенсификации кровоснабжения разных отделов мозга. В мозге должны быть регулярно задействованы сенсорные, двигательные и ассоциативные центры. Продолжительное снижение кровотока до базового уровня вызывает постепенную локализованную гибель нейронов. Эти события уже необратимы и восстановлению не поддаются.

Возможности управления работой мозга очень ограничены. Полностью контролировать то, что само только и занимается контролем, практически невозможно. Собственный мозг нельзя заставить долго целенаправленно делать биологически бессмысленную работу, к которой относится все, что не связано с едой, размножением и доминантностью. Хотя в повседневной жизни большинство людей ничем иным и не занимаются.

Для поддержания рабочего состояния мозга необходимы разнообразные необременительные нагрузки всех сенсорных, моторных и ассоциативных центров мозга. При соблюдении этого правила можно сохранять и использовать свой мозг долго. Тем не менее каждый нормально работающих мозг стремится максимально снизить энергетические затраты, поэтому заставить его эффективно выполнять желаемые задачи невозможно. Мозг можно только обмануть.