Джен Эйр. Учитель. Эшворт

Тільки слабодухі й нерозумні люди кажуть, що їм несила терпіти того, що їм судилося витерпіти.

...я не понимала того, что читаю, мои мысли уносились далеко, далеко, и страницы, которые я обычно находила такими захватывающими, ничего не говорили моей душе.

Глубокая серьезность всегда оказывает свое действие.

— А что такое ад? Ты можешь мне сказать?
— Яма, полная огня.
— А тебе хотелось бы упасть в эту яму и вечно гореть в ней?
— Нет, сэр.
— Что тебе следует делать, чтобы не попасть туда?
Я задумалась и ответила не слишком удачно:
— Я должна быть очень здоровой и не умереть.

На мой взгляд, мужчина – не мужчина, если в нем нет хоть частицы дьявола.

«Что лучше, — спрашивала я себя, — быть рабыней своего господина и тешить себя мнимым блаженством где-нибудь под Марселем, предаваясь коротким часам обманчивого счастья, а потом заливаться горькими слезами раскаяния и стыда, или же быть сельской учительницей, свободной и честной, в овеваемом горными ветрами домике, в самом сердце Англии?»

Чувство без разума не слишком питательная еда; но и разум, не смягченный чувством, — горькая и сухая пища и не годится для человеческого потребления.

Он спросил очень мягко и так же мягко привлек меня к себе. О, эта нежность! Насколько она могущественней, чем сила.

Моя бесконечная любовь, моя нестерпимая тоская, моя горячая молитва - все для тебя ничто?

Я всегда клала с собой куклу: каждое человеческое существо должно что-нибудь любить, и, за неимением более достойных предметов для этого чувства, я находила радость в привязанности к облезлой, дешевой кукле, скорее похожей на маленькое огородное пугало.