Повести и рассказы

Очень сложно выставлять оценку тому, что совсем не поняла.

Но попытаюсь.

Я не могу судить язык. Вернее могу, но не хочу. Аннотация нас убеждает, что

Мой язык и сознание очень сильно и упорно сопротивлялись насильственному расширению. Может быть поэтому читать книгу было для меня истинным испытанием.

А может быть потому, что ни один герой, ни один поступок и ни одна идея не нашли во мне поддержки и понимания.

И скорее всего потому, что слова и фразы для меня - трансляторы идеи и информации, а у его слов и фраз как-будто сбился алгоритм. В итоге даже ребенок, вызывавший у всех любовь и умиление, у меня вызывал лишь неприязнь и раздражение.

Ну а главная претензия наверное к невероятности. К невероятности существования описываемых в книге людей, их взаимоотношений и их идей.

Поэтому невольно начинаешь вспоминать, что мне эту книгу рекомендовали как антиутопию. Не знаю, показалась ли мне книга таковой...

Еще раз повторюсь, так и не поняла, что же я прочитала.

Начнем с того, что повесть "Котлован" была написана в период активной работы Сталина - с 1929-го по апрель 1930 года. Платонов лично был свидетелем ликвидации кулаков и коллективизации. О чем нам собственно и повествует в своем произведении. Вместо вымышленных веселых будней тружеников мы получили боль и трагедию человека.
Но Платонов не похож на типичных русских писателей, ведь он очень легко пишет. Столь щепетильная проблема читается очень легко, но и в то же время проникает в тебя, оставляя непоправимые , а иногда даже печальные и ужасающие эмоции. Именно из этого произведения понимаешь весь ужас сталинских репрессий и их последствия.Смысл философской повести Платонова заключается в разоблачении созданного «всемирного счастья». Энтузиазм первых лет революции оказывается лишь рытьем собственной могилы. Появляющиеся на строительстве котлована крестьяне работают «с таким усердием жизни, будто хотели спастись навеки в пропасти котлована». Так постепенно Платонов приходит к мысли об отдалении людей от той истины, которой они готовы были посвятить себя без остатка.
Сам Сталин запретил публиковать это произведение. Долгое время его изучали в подполье. И хотя вождь народа любил писателя и считал талантливой личностью, Андрея Платонова ждали репрессии и преследования. Лидер так и не простил мастеру его остроты и реалистичности в рассказе.
Эта повесть оставила во мне неизгладимые впечатления, пусть и очень печальные.А главное показывает всю суть это мира и заставляет задуматься над тем, из-за чего происходят войны,а так же к чему они приводят...

Довольно странная книга, хорошо, что хоть не велика по объему. Но все равно у меня была досада, что потратила зачем-то на нее два вечера… И ладно бы мне это задали читать как студентке филфака, так нет же! Сама изволила.
Впрочем, из плюсов могу отметить хороший слог, много красиво-остроумных фраз, которые хочется тут же сунуть в свой гербарий классных фраз. Но на этом плюсы заканчиваются. Весь текст представляет собой большущий памфлет, едкую сатиру на строителей коммунизма первой пятилетки. Книга написана в 1929-1930 гг, она не была опубликована, автор подвергался гонениям и книга увидела свет лишь в годы перестройки, когда критиковать соцреализм стало можно и нужно.
Из-за этого сарказма книгу и не печатали в СССР.

Книга практически без сюжета. Аллегории и аллюзии громоздятся и громоздятся и вся это фантасмагория очень скоро приедается и становится дико скучно так, что сквозь текст приходится продираться как через чащобу. Очевидно, что остроумие в таких дозах – это тоже не к добру, это утомляет.

Рабочие роют Котлован – это основа будущей счастливой жизни, основание под здание коммунизма. Пролетарии, роющие котлован живут в бараках в ужасной нищете. Они измождены, плохо одеты, убоги умом и духом. Параллельно идет коллективизация, раскулачивание, создание колхозов. По этому поводу тоже много гротеска и прочей фантасмагории.

Есть Вощев – убогий человечек, который ищет смысл в жизни и в происходящем. Есть буржуйская женщина (символизирует прошлое), она умирает. Есть дочь этой женщины - девочка Настя (символизирует светлое будущее, которое для неё же вроде как и строят). Девочка умирает, так как живет со всеми в бараке в непригодных для жизни условиях. Есть еще несколько персонажей – активистов, партийцев и к ним примазывающихся. Эти персонажи неразличимы. Одного с другим местами поменяй и не заметишь. Образы этих героев никак не похожи на тех светлых, прекрасных строителей коммунизма, которых тогда изображали авторы, которых печатали. Атмосфера бытия этих Платоновских героев серая, нудная, безрадостная и бесперспективная. Автор нам показывает какбы тщету коммунистического строительства. Но все же, я думаю, что не весь тот огромный труд огромной страны был впустую. Заводы, фабрики, ГРЭСы , образование, которое было предоставлено на 90% неграмотному населению, полет в космос, в конце-концов – это все же не мало!

Могу рекомендовать книгу тем, кто любит остроумный слог и не боится мрачного обществознания.

Есть книги, которые в теории стоит перечитывать. А есть такие, расставание с которыми приносит радость. Вот "Котлован" такой. По мне, самое ужасное,что эта повесть отнесена к разряду чуть ли не гениальных...это классическая литература,понимаете? Вот я не понимаю. Увы,но мне кажется, что советская литература навсегда осталась в своем ограниченном советском пространстве. Она как газетная статья, которая актуальна здесь и сейчас, а завтра представляет собой никому ненужный набор букв. Меня даже не трогает идея перевернутости жизни, мрачность рассказа о людях, строящих счастливый дом будущего, который оборачивается могилой, котлованом. Это все красивая теория. А на деле какая-то невнятная архисоветская ерунда.

Аннотация к книге сразу сообщила мне заглавными буквами, что это ЗАПРЕЩЕННОЕ когда-то произведение талантливого писателя, классика МИРОВОЙ прозы и ШЕДЕВР ОТЕЧЕСТВЕННОЙ антиутопии, из чего сразу стало понятно, что сейчас мне опять расскажут о кровавом совке, ибо чем громче крик, тем больше грязи выльется на советское прошлое.
Тоскующий рабочий Вощев присоединяется к артели, которая роет котлован для великого здания будущего. Сюда должен переселиться местный пролетариат, а в перспективе и трудящиеся всего мира. Проект здания постоянно меняется, не закончив строительства, рабочие отправляются в деревню организовывать колхоз; котлован становится шире и глубже; светлое будущее оборачивается потоком страданий и смертей.
Книга написана избыточным, намеренно неправильным странным языком, который вообще присущ этому писателю, а в «Котловане» эта странность достигает высшей степени. И если обратить внимание, то данная манера изложения имеет определенную цель – придать роману максимально мрачный и унылый тон серой вязкой безысходности. Ведь если, например, написать не просто «съесть», но «спрятать плоть… убоины в своё тело», то впечатление меняется кардинально.
Этот роман Платонова, человека, глубоко встроенного в советскую систему и никогда не выражавшего публичного несогласия с линией партии, почему-то называют самых страшных книг о стройках социализма, преобразованиях в деревне и советской жизни вообще. Хотя в начале 1930-х, практически одновременно с работой над «Котлованом», Платонов пишет газетные статьи о своих журналистских командировках на ЛМЗ, в колхозы, только что созданные на Средней Волге, и в этих статьях нет даже намёка на критику или недовольство происходящим.
Повесть была предположительно написана в 1930 году, а впервые опубликована в Лондоне (журнал «Студент») и Франкфурте-на-Майне (журнал «Грани», № 14) в 1969 году. То есть обычный путь каждой книги, использующейся для создания отвратительного, мрачного, безысходного образа советской действительности – самиздат, заграница, а затем только Советский Союз. Думаю, что никто бы об этом романе и не узнал, если бы в определенное, как раз в то время, не был кинут клич скрести по сусекам на предмет очернения нашего прошлого. Наскребли в том числе и «Котлован». Я, например, ничего жуткого и антиутопичного в романе не увидела, а притянуть нужные смыслы к чему бы то ни было – вопрос желания и возможностей. Не претендую на истину, но значение и гениальность этой книги и ее влияние на мировую литературу сильно преувеличены.
Последнее время таких открытий становится все больше. Астафьев, Солженицын, Леонов и многие другие – их книги стали инструментами в опорочивании, очернении советского прошлого, опошлении и принижении подвига людей той эпохи, воспитании нового поколения в страхе перед мрачным и серым «совком». Но то, что у «Котлована» неожиданно низкая оценка на Лайвлибе, говорит о том, что это постепенно это становится видным. Я надеюсь.

Роман-повесть, написанный почти 100 лет назад о периоде столетней давности, в сегодняшнем прочтении обретает реальное бессмертие. Несмотря на трагизм, мрачность, депрессию, безысходность, описанные и отображенные на его страницах, его обязательно нужно прочитать. Хотя бы для того, чтоб лучше понимать историю своей страны. Историю карающего социализма, раскулачивания, поиска социальной справедливости, истины и правды. Язык романа крайне необычен. Он отрывистый, резкий, колкий, полный нестандартных оборотов, инверсий слов, аллегорий, гротеска, фантасмагории, символизма и горькой сатиры.

Главный герой произведения, тридцатилетний Вощев, уволен с механического завода за «рост слабосильности в нем» и за то, что «стоял и думал на производстве». А думал Вощев о «плане жизни». Беда в том, что в молодой тогда еще «стране советов» в начале 20-х годов XX века простому человеку задумываться было нельзя – ты винтик системы, вот и крутись себе на здоровье. Сложно было таким, как Вощев, которые мечтали «выдумать что-нибудь вроде счастья, а от душевного смысла улучшить производительность».

Бредя по городу, Вощев видит все социальные несовершенства – бранящихся у открытых окон родителей, чьи дети «вырастают себе на мученье»; жирного и грубого инвалида Жачева, пожирающего взглядом проходящих мимо строем юных пионерок, бесхозяйственных бедняков и землекопов, роющих огромный котлован под будущий «общий дом пролетариату».
В старом здании завода мы видим девочку лет 6-7 возле умирающей бездомной матери-буржуйки, которая перед смертью наказывает дочери «никому не рассказывать, что родилась от меня, а то тебя заморят».

«Главный Ленин, а второй – Буденный. Когда их не было, а жили одни буржуи, то и я не рожалась, потому что не хотела. А как стал Ленин, то и я стала»! Так рассуждает этот ребенок, ровесник революции, которого оставили в артели среди мужчин землекопов, занятых на котловане. Инвалид Жачев мечтает «кончить всех больших жителей своей местности, оставив в живых лишь пролетарское младенчество и чистое сиротство».
Идея написания повести пришла к Платонову после длительной командировки в 1929 году. Объездив много деревень, писатель был ошарашен и разочарован тем, что скрывалось за идеей коллективизации. Тысячи раскулаченных семей были высланы в северные необжитые и необитаемые регионы нашей необъятной, где они гибли от холода и голода. Честные крестьяне либо были убиты, либо высланы, а вот несостоятельные, ленивые, складно «звонящие» о новой власти вдруг становились богатыми и уважаемыми. Девочка Настя, которая в итоге тоже умирает, тоже символизирует смерть социализма, невозможность развития его изначально, еще в зачатке.

Всю повесть условно можно разделить на две части: городскую, где мы видим раскопку котлована, и деревенскую, где описана коллективизация и борьба с кулаками.

Котлован – это невоплощенные в жизнь идеи большевиков. Так и оставшиеся где-то на глубоком дне. Новое пытались построить, полностью искоренив прошлое. Но так не работает ни один исторический процесс. Без опоры на прошлое строить будущее невозможно, оно просто не выживет.

Работая в артели, Вощев не находит и проблеска истины. Людям некогда думать, они ведь заняты «делом». А дело это – помощь в раскулачивании крестьян в окрестных деревнях.

Враждебная, полярная риторика и агитация, отражающая изнутри мир коммунизма, очень четко прослеживается в романе. Все построено на поляризации, на противопоставлении белого и черного, на огне классовой борьбы. Дискриминации, депрессии и репрессии, которые уже через несколько лет охватят всю страну (печально известный 1937 год…). Вся свобода, равенство и братство, обещанные народу, в очередной раз оказываются мифом. Ни о какой осознанности народа и светлом будущем автор не строит ни малейших иллюзий. По сути, его котлован становится мифической братской могилой для этого самого «светлого будущего».

Платонов отсылает нас и к мифологии. Так, с кулаками борется настоящий медведь-молотобоец, и их отправляют в никуда на огромном плоте. Аллюзия к языческим похоронам на погребальной ладье. А медведи, по преданиям, в старину были наделены способностью вынюхивать нечистую силу.

Интересен и еще один факт – в 1931 году советская власть снесла Храм Христа Спасителя. Здание 19 века взорвали, а на его месте планировали возвести Дворец Советов общей высотой 415 метров (на шпиле которого должна была возвышаться статуя Ленина, которую было бы видно из любого уголка Москвы). Однако большевикам удалось только выкопать огромный котлован, где потом соорудили самый большой открытый бассейн «Москва». Эскиз Дворца Советов тоже пошел в «дело» и частично воплотился в жизнь в здании главного корпуса МГУ на Воробьевых горах. Воссоздать же заново Храм Христа Спасителя на Волхонке удалось только к 1999 году.

Закончить этот обзор хочу цитатой Иосифа Бродского, который прочитал повесть в 1973 году, сразу после выхода ее в свет в Америке: «Первое, что следовало бы сделать, закрыв данную книгу, это отменить существующий миропорядок».

Юлия Визер

Пушкин ни при чём. Просто имя главной героини Москва невольно наводило на аналогии с Москвой более известной - столицей. И нет, никаких скрытых смыслов и подсмыслов не находилось, кроме, разве что "и та, и другая Москва влюбляла в себя и отторгала за ненужностью". Одну из моих учителей, старенькую Эркапину Петровну мы однажды спросили о ее странном имени. Она рассмеялась: "В честь Эр Ка П - рабочей коммунистической партии, а моему брату Пете пришлось менять имя, он был Персовтрак - первый советский трактор".

Такой парадоксальной логикой наполнен весь этот роман, все что-то изобретают, новаторствуют, меняют в жизни. Москва пытается закурить в небе, испытывая водонепроницаемый парашют, Сарториус, он же Жуйборода изобретает весы, Самбикин ищет душу в кишечнике, между пищей и калом, вневойсковик Комягин приспосабливает общество к своим нуждам - если есть пенсия и должность по сбору штрафов с безбилетников можно тихо жить, удовлетворяя половые потребности посредством множества сговорчивых женщин, а больше ничего и не надо.

Язык романа тягуч и своеобразен, краски зримы, и всё-таки свой нелогичностью и незаконченностью напоминает "Замок" Кафки.

Я пыталась слушать радиопостановку в исполнении Максима Суханова и Дины Корзун, но она изобиловала посторонними звуковыми эффектами, сбивая с рисунка книги и, главное, редактор вырезал "лишние" фразы из текста, соорудив нечто "по мотивам".

А вот вам отрывок для понимания образности: