Собрание сочинений в 4-х томах. Том 1

Мне хочется спросить. Вы были надзирателем, это опасно, рискованно? Алиханов неохотно задумался. — Риск, конечно, был. Много водки пили. Лосьоном не брезговали. На сердце отражается… — Я имела в виду заключенных. Ведь это страшные люди. Ничего святого… — Люди как люди, — сказал Алиханов, откупоривая третью бутылку. — Я много читала. Это особый мир… Свои законы… Необходимо мужество… Вы мужественный человек? Алиханов вконец растерялся. — Люба, — сказал он. — Лида. — Лида! — почти закричал Алиханов. — Я сейчас достану шесть рублей. У меня гуманные соседи. Возьмем полбанки и сухого. Что-то я плохо соображаю. — Я не пью. Вы мужественный человек? — Не знаю. Раньше мог два литра выпить. А теперь от семисот граммов балдею… Возраст… — Вы не понимаете. Мне нужен оригинальный человек, интересная личность. Вы филолог, тонко чувствующий индивидуум. А раньше были надзирателем. Ежедневно шли на риск. Душевная тонкость очень часто сопутствует физической грубости… — Когда я вам грубил? — Не мне. Вы охраняли заключенных… — Мы больше себя охраняли. — Откуда у вас этот шрам? Не скромничайте, пожалуйста… — Это не шрам, — воскликнул Алиханов, — это фурункул. Я расчесал… Извините меня… — Я все-таки хочу знать, что вы испытывали на Севере? фигурально выражаясь, о чем молчала тундра? — Что? — О чем молчала тундра? — Лида! — дико крикнул Алиханов. — Я больше не могу1 Я не гожусь для радиопередачи! Я вчера напился! У меня долги и алименты! Меня упоминала «Немецкая волна»! Я некоторым образом — диссидент! Вас уволят… Отпустите меня… Лида завинтила колпачок авторучки.