Зов предков. Белый клык. Сердца трех. Рассказы

Он передал свою судьбу в чужие руки, но зато освободился от ответственности, которую налагает самостоятельная жизнь. Одно уж это являлось некоторой компенсацией за утраченную свободу, ибо всегда легче опираться на другого, чем полагаться только на самого себя.

Он молил взглядом, чтобы его не гнали. Погонщик был озадачен. Товарищи его стали толковать о том, как собакам обидно, когда их изгоняют из упряжки, хотя эта работа их убивает. Вспоминали всякие случаи, когда собаки, которые по старости или болезни уже не могли работать, издыхали от тоски, если их выпрягали. Общее мнение было таково, что раз уж Дэйву все равно издыхать, надо пожалеть его и дать ему умереть со спокойной душой на своем месте у нарт.

Сейчас ими владела любовь - чувство ещё более суровое и жестокое, чем голод.

Природа обладает множеством доходчивых способов убедить человека в его неизбывном ничтожестве. Для этого есть бесконечный, равнодушный ритм прилива и отлива, безумная ярость бури, жестокие удары землетрясения, пугающая канонада небесной артиллерии.

Он знал, что середины нет - либо он одолеет, либо его одолеют, и щадить врага - это признак слабости.

Не имея возможности властвовать над себе подобными, он отыгрывался на низших созданиях и вымещал на них свою злобу.

The toil of the traces seemed the supreme expression of their being, and all that they lived for and the only thing in which they took delight.

Кошмарный город исчез. Городской шум больше не тревожил его ушей

- Да ворчи же теперь, черт возьми, ворчи!