Вино из одуванчиков. Повесть и рассказы

Все вокруг говорят «Ах! Рэй Брэдбери!» А его лучшая вещь – «Вино из одуванчиков».

А я вот не читала Брэдбери. Решила восполнить пробел. Ну что, теперь и я могу сказать «Ах, Рэй Брэдбери! Ах, «Вино из одуванчиков!»

Это одна из тех книг, по которым сложно снять кино. Здесь все основано не на действии, а на чувствах. Книга полна ощущениями. Полна мыслями. Полна чувствами

Одно лето в провинциальном американском городишке. Рассказ о том, что разные люди пережили летом 1928 года.

Я бы сказала, что эта книга о жизни. Вот так, в небольшой книге уместилась жизнь: юность, зрелость и старость. Здесь есть любовь, страх, смерть, жизнь. Здесь очень много чего есть.

Приятно читать такую книгу в июне, лежа в траве. Впереди – все лето. Впереди – вся жизнь.

Книга довольно-таки неплохая. На протяжении почти всего повествования в книге царит приятная атмосфера. Речь, слог автора, изобразительно-выразительные средства, использованные им для описания, тоже заслуживают того, чтобы их подчеркнуть. В этом есть и большая заслуга переводчика.
Дуглас, мальчик двенадцати лет, показался мне даже немного странным. По большому счёту из-за того, что он не верил, что старики раньше были молодыми, утверждая, что они всегда были старыми (ну не может двенадцатилетний ребёнок, можно даже сказать - подросток, думать вот так).
"Вино из одуванчиков" - произведение без какой-либо сюжетной линии, это, я бы даже сказала, сборник рассказов на тему "Как я провёл лето". Это вовсе не означает, что книга плоха, и не стоит тратить на неё время. Нет, я даже советую прочесть её. Но есть один нюанс: повествование несколько нудное и затянутое, поэтому вы, скорее всего, будете читать через силу. Но, тем не менее, я её советую.

Пожалуй, начну с того, что это самая не типичная книга, которую мне приходилось читать.
За весь период чтения, мне казалось, что книга ну очень хочет мне понравиться, несмотря на то, что она искренняя, по-детски чистая и я была к этому готова. Читаю и думаю: "Боже, сколько чистоты и искренности, где смерти?" Книга поднатужилась и пошли смерти, но смерти были непорочные и такие же чистые, я опять думаю: "Хочу убийства, чтоб прям жестокие!", и книга опять поднатужилась и появился маньяк, но так все по-детски наивно, я опять думаю: " Как же раздражает главный герой", и книга сделала так, что он был присмерти. Книга очень старалась, но так и не смогла мне понравиться, к сожалению.
В очередной раз поняла, что "лучи добра" в книгах - это не мое.

Может быть мне кажется, но эту книгу лучше всего читать летом. Поточу что она ассоциируется с солнцем. Удивительно, но я будь-то не читала ее, а перенеслась в мир маленького Дугласа. Вместе с ним я прожила возможно лучшее лето в своей жизни.
Он обычный мальчик, который любит теннисные туфли, делает вместе с дедушкой вино из одуванчиков, но... вещи которые происходят с ним, невероятны. Да, они невероятно трогательные и прекрасные, эти вещи. И люди. И события.
После книги наступает эйфория. Нет той тяжести, которую к примеру оставляет еще одна книга Брэдбери - 451 градус по Фаренгейту. Я очень люблю книги, в которых главными героями выступают дети. Такие книги самые светлые.
Эта книги заставила задуматься меня о том, о чем я долго предпочитала не думать. О смерти. Но страха от этой мысли не было. Ведь все в этой жизни когда-то должно закончится. И это волшебное лето тысяча девятьсот двадцать восьмого года закончилось для Дугласа. Но не для меня. Мне кажется, я буду перечитывать эту книгу каждое лето, что бы вновь ощутить этот неуловимый вкус лета.

Эта книга должна быть прочитана всеми, обязательно летом. Когда ты сидишь, где не будь на даче с этой книгой, ты оказываешься в незатейливом мире Рея Бредбери. В его чистом и легком летнем бризе. Книга пропитана добром, и когда начинаешь ее читать, мельком узнаешь себя, что ты, также летом думая о чем-то понимаешь что вот она жизнь, что ты живой и хочется кричать об этом, почувствовать все, и первое настоящее летнее солнце, и первое тобой съеденное мороженное. Хоть все это не такое уж первое в твоей жизни. Эта книга по-настоящему волшебна и волшебна не в смысле мистики или еще чего-то, а волшебна в том, как легко она читается и воспринимается читателем.