Вино из одуванчиков. Повесть и рассказы

Я смотрел на красивых женщин, а видел не прекрасные глаза, не сочные губы, не изящный изгиб ушка... я видел поры! Разве не лучше было бы мне, мужчине, интересоваться тем, как движутся тонкие, хрупкие женские кости внутри покрытой нежной бархатистой кожей плоти? Разумеется, да! Но я видел лишь кожу точнее, поры в ней, похожие на дырки в сыре или кухонное сито.
Красота сникла и превратилась в гротеск.

Во-первых, они слишком юны. Во-вторых, среднестатистический мужчина приходит в замешательство, обнаружив у женщины некое подобие мозгов.

Так и проживёшь всю жизнь без опозданий. Дуг, это же какой-то кошмар, ты только подумай!

Здорово же быть дома. Дом - доброе, уютное местечко, нигде не бывает так хорошо.

И всё-таки как хорошо дома! Так тепло, уютно, нет лучше места на земле!

Он ощущал на своих колючих, давно не бритых щеках жгучее солнце— ему снова двадцать пять лет, и он идет и смотрит вокруг, и улыбается, и счастлив тем, что живет, что так остро чувствует, впитывает в себя цвета и запахи...

Джон Хаф бежал легко, совсем не касаясь земли. А Дуглас всё время чувствовал под ногами землю.

Помнить надо все, что только есть на свете. А потом когда-нибудь сам будешь старый-старый, и к тебе придут ребята, и ты им тоже поможешь, как полковник нам помогает.

- Берегись, Чарли. Мы, старики, только и ждем случая поговорить. Только попроси и пойдем трещать, будто старый ржавый лифт: закряхтел да и пополз вверх с этажа на этаж.

Как бы ты ни старалась оставаться прежней, ты все равно будешь только такой, какая ты сейчас, сегодня. Время гипнотизирует людей. В девять лет человеку кажется, что ему всегда было девять и всегда так и будет девять. В тридцать он уверен, что всю жизнь оставался на этой прекрасной грани зрелости. А когда ему минет семьдесят - ему всегда и навсегда семьдесят. Человек живет в настоящем, будь то молодое настоящее или старое настоящее; но иного он никогда не увидит и не узнает.