Чайка

Только чужаки, люди без совести, могут проехать мимо протянутых рук.

У всех душа на одном остановилась: как бы поскорее нечисть эту фашистскую с нашей земли стряхнуть...

Мысль о самой тяжёлой смерти куда легче не покидающего ни на минуту сознания, что там, в оставленном родном доме, хозяйничает теперь немец.

У дружной, слаженной работы — своя душа. Она и в воздухе чувствуется, и в крови проходит, и сердце захватывает так, что ни усталости, ни времени не замечаешь.

Перемен ищут, мамка, если то, чем живёшь, наскучило.

Лета прибавляются человеку не без смыслу — перемены в жизни требуют.

Соловей не человек — пичужка, и то: родится — молчит, а пора стукнет — петь начинает. И так всё на свете. Человек же, будь то парень или девка, когда за двадцать перевалило и один бобылём остался, — это ведь вроде растения без цвета, без семени.

Так страстно хотелось, уезжая, увезти с собой — нет, не ответное „люблю“, — так далеко его дерзание не простиралось, — но хотя бы маленькую надежду на возможность этого в будущем.

Весёлой душе водочка не вредит ни с какой стороны. Она на весёлость действует, скажем, как керосин на дрова: вдвое огонь увеличивает.

Может, и не всем хороша, да на другое обличье не переродишься.