Над пропастью во ржи

Сплошная липа. И учатся только для того, чтобы стать какими-нибудь пронырами, заработать на какой-нибудь«кадиллак», да еще вечно притворяются, что им очень важно, проиграетих футбольная команда или нет. А целые дни только и разговору что провыпивку. девочек и что такое секс, и у всякого своя компания, какая-нибудь гнусная мелкая шайка. Попробуй с кем-нибудь поговорить по-настоящему.

Знаете, как ребята обижаются. Они даже смеяться не станут, ни в какую.

Человек не должен брать на себя то, что полагается делать богу.

Я ее спросил, не хочет ли она выпить горячего шоколада, но она ответила: «Спасибо, не хочется». Сказала, что ее ждет подруга. Этих маленьких вечно кто-нибудь дожидается. Умора.

В школах, где я учился, все священники как только начнут проповедовать, у них голоса становятся масленые, противные. Ох, ненавижу! Не понимаю, какого черта они не могут разговаривать нормальными голосами. До того кривляются, слушать невозможно.

Красота у него была такая, что все родители, когда видели его портрет в школьном альбоме, непременно спрашивали: «Кто этот мальчик?» Понимаете, красота у него была какая-то альбомная.

Да, стоит только умереть, они тебя сразу же упрячут! Одна надежда, что, когда я умру, найдется умный человек и вышвырнет мое тело в реку, что ли. Куда угодно - только не на это треклятое кладбище. Еще будут приходить по воскресеньям, класть тебе цветы на живот.

Без настроения ничего делать нельзя.

Когда мне захочется жениться, я, может быть, встречу какую-нибудь красивую глухонемую девушку.

Лучше бы некоторые вещи не менялись. Хорошо, если б их можно было поставить в застекленную витрину и не трогать. Знаю, что так нельзя, но это-то и плохо.