Крыши Тегерана

В небедном квартале огромной столицы живет семнадцатилетний Паша Шахед, и лето 1973 года он проводит главным образом на крыше, в компании своего лучшего друга Ахмета; юноши шутят, обсуждают прочитанные книги, строят планы на будущее. Паше нравится соседка, красавица Зари, и, хотя она еще в младенчестве обещана в жены другому, робкая дружба мало-помалу превращается в отчаянную любовь. Но однажды ночью Паша оказывает услугу тайной полиции шаха. Последствия этого невольного поступка чудовищны, и у...

Жанры

Рейтинг LiveLib

4,2

491 оценка

5
48%
4
37%
3
12%
2
2%
1
1%

Ваша оценка

Прочитали 537Хотят прочитать 885

Рецензии

Аноним4 мая 2012 г.
Во времена, когда моя родина часто изображается в средствах массовой информации как враг, я решил рассказать историю о дружбе и чувстве юмора, любви и надежде — обычных человеческих переживаниях, важных для людей во все времена и в любом месте. Мне хотелось показать ту сторону Ирана, которая обычно скрыта от глаз, — его сердечных, забавных, щедрых людей.
Спрашивается, могла ли я пройти мимо такой аннотации? Дипломированный инженер, достигший высокого поста в американской компании, берётся за перо, чтобы продемонстрировать новой родине, что на старой родине тоже человеки живут… Новая война за Великую Нефтяную Титьку – и инженер с книжечкой про то, как мальчик полюбил девочку…
Что касается шаха Реза Пехлеви, он не был монстром. Даже скорее напротив – великим реформатором, Петром I Ирана. Но все его замечательные нововведения – от национализации земель до победы феминизма (разрешили носить европейские платья, шахиня была в них очень хороша) – гибли под тяжестью невыносимой тирании. Как это у Щедрина? Просвещение вводить постепенно и по возможности без кровопролития. Пришёл день, когда всем совершеннолетним иранцам монарше повелели записаться в Единую Партию…
Наверняка для многих будет неожиданностью, но если режим проамериканский, это ещё не означает, что он хороший. Тайной полицией САВАК даже в глухих деревнях пугали детей. Её осведомители подвизались буквально на каждом шагу, в каждом городском квартале. И эту атмосферу слежки всех за всеми Сераджи передаёт в совершенстве. Взять хотя бы сцену, где Шахед-старший, заподозренный во взяточничестве, и его обвинитель меняются местами. Ведь никакой обличающей сатиры не надо, стоит правду изложить. А так – жалко ребят. Смешное и невинное диссидентство, фиги в кармане школьных брюк, листовочки, плакатики с алыми розами… А возмездие – пуля в лоб. Потом к твоим родителям приедут и заставят оплатить стоимость пули и услуги палача.
Учитывая то, что в романе описаны зажиточные, даже высокопоставленные семьи, у их отпрысков остаётся потрясающая возможность сбежать на Запад. Под предлогом высшего образования. Так покинул Иран и Махбод Сераджи. Долго ли ему пришлось приспосабливаться к эмиграции? От чего пришлось отказаться? Об этом он не пишет. Но стоит речи зайти о том, что отличает иранцев, об их национальном характере, как автор-дебютант превращается в истинного поэта. Слово играет значительно меньшую роль, чем эмоция. Умение понимать друг друга без разговоров, молчаливая поддержка в чёрные дни неизвестности, освобождающие слёзы прощания. Страна, где мужчины не стесняются плакать и не боятся боли. И важно, что для юношей, почти мальчиков, первая любовь – это не плохо замаскированное эротическое любопытство, не желание «попробовать» и пойти дальше к новым удовольствиям, а в первую очередь ответственность. Для Паши, Ахмета и их друзей быть мужчиной – это не пустой звук. Глупо строить из себя малышню, если уже можешь попасть под расстрел.
В 1979 году власть Мохаммеда Реза Пехлеви, Шаха Шахов и Солнца Ариев, пала под ударом происламских сил Хомейни. Наверняка для многих будет неожиданностью, но если власть народная, это ещё не означает, что она хорошая. Иран вступил на путь религиозной самоизоляции, безвозвратно испортив отношения с США. Но если вы думаете, что САВАК прекратил своё существование, - как не так! Некоторых руководителей показательно казнили, а всем стукачам приказали оставаться на местах и работать по-прежнему. С сохранением заработной платы. Палачи в ударном порядке возродили традиционные пытки, как-то: поджаривание на раскалённой решётке, закручивание вокруг головы узловатой бечевки… А обычные граждане попали из огня в полымя.
Книга, естественно, совсем о другом. О том, как мальчик любил девочку. Безмолвно, безнадежно и несмотря ни на что. И пули свистели, и костёр ревел, и шпион не сводил свинцовые очи… А мальчик любил, и в этом его вечное оправдание.
Читать далее
103
770
Аноним29 июля 2024 г.
"Семнадцать — нехороший возраст. В эти годы понимаешь, что у тебя есть сердце. В эти годы мыслям начинают мешать чувства."
С восточной литературой у меня сложные и запутанные отношения. В моём, видимо, сугубо европейском мировосприятии очень редко находится момент, когда сердце может дрогнуть от азиатского колорита, цветистости языка или, к примеру, от непроходимой грязищи места действия в индийских книгах... Поэтому к книгам азиатских авторов каждый раз подступаюсь в немного взъерошенном состоянии.
Но, как ни странно, роман автора, о котором даже никогда не слышала (книга рандомно назначена в игре) заворожил меня с первых страниц. Интригует уже то, что маленькие главы перемежаются, то показывая нам юношу и его друга на крыше, что для Ирана - нормальное место пребывания, даже спать там можно, когда жарко, то палату психиатрической лечебницы, где тот же мальчик Пашá находится примерно через три-четыре месяца. Начинается ожидание некой катастрофы, хотя её вроде бы ничто не предвещает...

— У каждого есть своя звезда? — спрашивает Ахмед.
— Только у хороших людей.
Парни скоро закончат школу, они строят планы, а Ахмед влюбляется так, что в нарушение многовековых традиций "отбивает" уже сосватанную девушку. Пашá тоже влюблён, но даже себе не смеет в этом признаться: его соседка Зари - невеста его старшего друга, студента, которого все зовут просто Доктор. Доктора парень обожает за его идеи, за готовность помогать людям, за доброту и ум - словом, он его кумир. Но Зари - она так прекрасна... И Пашá молчит...

Мой отец говорит, что персы верят в бессловесное общение — взгляд или жест заключает в себе гораздо больше, чем книга с множеством слов. Отец у меня большой специалист молчаливого общения. Когда я сделаю что-то не так, он только глянет — и становится обидно, как от хорошей оплеухи.
Ненавязчиво, без долгих описаний и манифестов Сераджи показывает жизнь в Иране при шахе. Страшного много. Думаю, американское издательство New American Library, опубликовавшее роман в 2009 году, вело себя, как смелый и иногда безрассудный Доктор в книге. В адрес американцев мало кто из персонажей скажет хоть одно доброе слово...
А вот любовь к своей стране, какая бы она ни была отсталая, затурканная, опасная для жизни, чувствуется постоянно. И написано это вроде бы совсем просто, но есть цепляющие крючочки, вызывающие желание узнать побольше. Я вот теперь ломаю голову, где продаётся, если продаётся, лахиджанский чай - лучший в мире, если верить женским персонажам книги.
Однако я как-то отвлеклась от главного. А главное в книге - история любви, трагичной и хрупкой, но такой, что она оставляет след в душах всех окружающих Зари и Пашу́ людей.

— Прошлой ночью я проклинал Господа, — говорю я старику, — и Он не обрушил крышу мне на голову. Я буду проклинать Его сегодня, и завтра, и послезавтра, пока Он не устанет выслушивать мои оскорбления. Он никогда не вернет ее мне, но я хочу заставить Его отправить меня к ней.
Как сложится дальнейшая жизнь друга Ахмеда, более или менее ясно: он женится, заведёт детей, будет работать и т.д. А что будет с мальчиком по имени Пашá? Ответа нет, кроме того, что в свои семнадцать он чувствует себя стариком...

Кажется, моей души коснулся налет старости. Ощущение такое, что мне нечему больше учиться и нечего ожидать. Чему такому может научить меня жизнь, чего я еще не испытал?
Такую волну сочувствия у меня давненько не вызывали книжные герои...
Читать далее
76
357
Аноним17 октября 2021 г.
Карлсоны здесь не выживут
Иран есть и будет той страной, о которой много говорят, много пишут, но мало что о ней понимают. Для меня так точно. Впрочем, как и Ирак, и другие исламские страны.
Иран семидесятых - преддверие Исламской революции, когда шах и его диктатура безжалостно и на постоянной основе преследовали и уничтожали тех, кто так или иначе показывал своё недовольство диктатором.
В такое непростое время выпало жить нашим героям. Жить, любить, учиться, отчаиваться и строить планы.
Они совсем ещё подростки, а проблемы совсем не детские.
Юность! Хочется влюбляться и любить! Хочется считать звёзды на небе и писать стихи.
Или читать стихи и писать звёздами на небе имя любимой.
Но им выпала другая судьба.
Тяжёлая и вместе с тем очень светлая книга. Взрослеть тяжело. Взрослеть, хороня друзей, в тысячу раз тяжелее. А оплакивать любовь - ещё более невыносимо.
Паша справится. Юность всегда легче переносит утраты и потери. Но вот почему-то от этого не легче. Зачем ему проходить через всё это? Почему государство так не любит своих детей?
Да о чём речь? Этих детей считают преступниками и рецидивистами.
А им ничего не надо. Мир и покой на родной улице.
Кстати, их политическая ситуация очень напомнила СССР тридцатых и пятидесятых годов. Режим. Поборы. Репрессии. Не знаешь, кто друг, а кто враг. И всё же живёшь на полную силу, потому что молод и влюблён, и потому что другого не дано.
Тот самый случай, когда хочется забыть всё, о чём прочитала, и заново открыть книгу. А ещё очень жалею, что не купила её на распродаже. Но там был томик потрёпанный, так что лучше куплю себе новый и красивый. А ещё лучше - дождусь перевода на украинский.
Читать далее
69
1K

Все рецензии

Цитаты

Аноним6 марта 2014 г.

Мы, персы, не мудрствуем, когда сталкиваемся со страданиями. Я слышал, люди на Западе, в особенности в Соединенных Штатах, после эмоциональных потрясений обращаются к врачам. Наш лекарь — время. Мы верим, что время все вылечивает и что нет нужды долго сосредоточиваться на боли. Мы не ищем помощи психологов, потому что не столь уязвимы, как жители Запада, или так мы считаем. Психологическое вмешательство придумано, чтобы излечивать рассудок, а не душу. Открыто выражая свои чувства, мы приносим успокоение в наши сердца. Когда на нас обрушивается горе, мы делаем то, что подсказывает нам тело, чтобы утешить страждущую душу, не извиняясь и не сожалея. Мы можем бить себя, рвать на себе одежду и громко сетовать на свое горе, и рядом всегда найдутся сочувствующие, делающие то же самое и готовые разделить с нами страдания.
Читать далее
20
313
Аноним22 сентября 2012 г.
Если хочешь стать успешным в жизни, ты должен стать экстравертом. Интроверты превращаются в одиноких поэтов и нищих писателей.
15
554
Аноним10 июля 2012 г.
— Почему Бог не может хоть что-то исправить? Почему нам так долго приходится ждать справедливости? Ты знаешь, почему Бог не наказывает за издевательства над невинными людьми — над евреями в Германии, или последователями пророка Маздака, или рабами в Риме? Знаешь, почему Он ничего не делает ради детей, каждый день умирающих в Палестине? Потому что Богу безразлично, папа.
14
449