Доктор Глас. Серьёзная игра

Я с ним особенно не спорил, но про себя я думал: ты не прав, только я слишком мало еще читал и думал, чтобы суметь тебя опровергнуть. Но обожди — обожди хотя бы с год, и я на этом же самом месте, под этой же самой луной, докажу тебе, как ты был не прав и какую ты порол чушь.

Есть люди, к счастью совершенно не предрасположенные, и они сами это чувствуют с мучительной и непреложной ясностью. Такие люди не к счастью стремятся, но к тому лишь, чтобы придать более или менее пристойный вид своему несчастью.

Когда кто-нибудь принимается расхваливать при мне красоты природы в шхерах, я всегда подозреваю, что в мыслях-то у него при этом совсем иное, и на поверку так оно обыкновенно и оказывается. Один имеет в виду свежий воздух и прекрасные купания, другой собственную яхту, а третий окуней, и все это идет у них под рубрикой «красоты природы».

То, что я записываю на этих листках, отнюдь не исповедь; кому бы я стал исповедоваться? Я рассказываю о себе далеко не все. Рассказываю лишь то, что мне заблагорассудится рассказать; но я нигде не отступаю от истины. Посредством лжи не скроешь неприкаянности души своей, уж коли она неприкаянна.

Оба молчали. Потом она спросила, очень тихо:
— Ты счастлив?
Секунду он молчал.
— А кто счастлив? — ответил он. — Но надо как-то жить. Что поделаешь.
— Да, — сказала она. — Что поделаешь.

В одном древнем финском мифе говорится: кто увидел лик божий, должен умереть.

Дни приходят и уходят, и один похож на другой. И безнравственность процветает по-прежнему, как я замечаю.

Смеркается все более и более; зимние сумерки в августе.

О, к чему все бранные слова — мы бессильны против наших нервов и нашего желудка.

Невозможно, кстати, устроить все до мелочей наперед; что-нибудь да изменит случай; в чем-то надобно положиться на вдохновение.