Сочинения в двух томах. Том 2

Мне скажут: можно отучиться,
Натуру победить. Дурак, кто говорит;
Пусть ангелом и притворится,
Да черт-то все равно в душе сидит.

Молчи и слушай: я сказал, Что жизнь лишь дорога, пока она прекрасна, А долго ль!.. жизнь, как бал. -
Кружишься весело, кругом всё светло, ясно... Вернулся лишь домой, наряд измятый снял -И всё забыл, и только что устал.
Но в юных летах лучше с ней проститься, Пока душа привычкой не сроднится С ее бездушной пустотой;
Мгновенно в мир перелететь другой, Покуда ум былым еще не тяготится, Покуда с смертию легка еще борьба Но это счастие не всем дает судьба.

... кто-нибудь меня оклеветал перед вами, у меня столько врагов и особенно друзей ...

Она покраснела при всей своей неспособности краснеть, но не от стыда, не от воспоминания, не от досады; – невольное удовольствие, тайная надежда завлечь снова непостоянного поклонника, выйти замуж или хотя отомстить со временем по-своему, по-женски, промелькнули в ее душе. Женщины никогда не отказываются от таких надежд, когда представляется какая-нибудь возможность достигнуть цели, и от таких удовольствий, когда цель достигнута.

... тут было пять или шесть наших доморощенных дипломатов, путешествовавших на свой счет не далее Ревеля и утверждавших резко, что Россия государство совершенно европейское, и что они знают ее вдоль и поперек, потому что бывали несколько раз в Царском Селе и даже в Парголове.

Увлекаясь сам наружной красотою и обладая умом резким и проницательным, Печорин умел смотреть на себя с беспристрастием и, как обыкновенно люди с пылким воображением, переувеличивал свои недостатки.

Он прежде сам восхищался благородной красотою лица Красинского, но когда женщина, увлекавшая все его думы и надежды, обратила особенное внимание на эту красоту… он понял, что она невольно сделала сравнение для него убийственное, и ему почти показалось, что он вторично потерял ее навеки. И с этой минуты в свою очередь возненавидел Красинского.

Печорин имел самый несчастный нрав: впечатления, сначала легкие, постепенно врезывались в его ум все глубже и глубже, так что впоследствии эта любовь приобрела над его сердцем право давности, священнейшее из всех прав человечества.

... все его путешествия ограничивались поездками с толпою таких же негодяев, как он ...

Одним словом, он пошел по следам древних волокит и действовал по форме, классически.