Убежище 3/9

Фотокорреспондентка Маша во время парижской командировки вдруг с недоумением замечает, что от нее шарахаются окружающие. То, что начинается как классический ""обмен телами"", трансформируется в жуткую и затягивающую многоуровневую фантасмагорию Будничная жизнь внезапно оборачивается страшной сказкой. Любое действие, произведенное в привычной реальности, зловещим эхом отзывается в сказочном отражении. А вскоре и конец света становится по-настоящему близок и страшен. Жанровый эксперимент, на котор...

Жанры

Рейтинг LiveLib

3,6

912 оценок

5
27%
4
36%
3
23%
2
10%
1
4%

Ваша оценка

Прочитали 993Хотят прочитать 1344

Рецензии

Аноним1 ноября 2011 г.
Живая живулечка
Сидит на живом стулечке,
Живое мясцо теребит.
Как вам нравится русская народная загадка? А она, между прочим, стоит в этой книге эпиграфом. Сможете отгадать?
Когда-то в институте на лекциях по фольклористике улыбчивый преподаватель нам популярно объяснил, что народные сказки на самом деле очень страшные. Да и большинство из них предназначались вовсе не для детей. «Сказ» - значит просто история, которую можно рассказать в дороге или за кружкой браги. Многие так называемые «волшебные» создавались в дохристианскую эпоху, когда взаимоотношения в социуме, хоть и регламентировались неписаным правилами, но в наше время агрессивного феминизма и толерантности волосы на голове поднимают на раз.
Для того чтобы понять, о чем на самом деле сказки, достаточно просто прочесть их без скидки на развлекательный, несерьёзный характер. Как будто это происходит на самом деле. Вот, например: старая одинокая женщина живёт в лесу и съедает детей, которые случайно к ней забрели. Думаете, это метафора? Или вот: царевич чтобы вызволить свою матушку, должен окунуться в чан с кипящим молоком. Все в курсе, что такое кипяток? Или еще: злой колдун крадёт красну девицу и держит её в отдалённой скалистой местности. Ну, не любоваться же он ею будет? Мы ведь понимаем, зачем она ему нужна, правда?
Вот на такой жутковатой, аутентичной народной основе и пишет Анна Старобинец. Маленький мальчик попадает в Тридевятое царство, но он отнюдь не счастлив побывать в сказочном лесу, где живет Костяная, Леший, Трёхголовый и Болотный. Они не безмозглые исчадия зла с мозгами марионеток, но и не мультяшные, потешные персонажики. Обитатели Тридевятого настоящие – другое слово сложно подобрать. Не лишенные психологизма, и своеобразной внутренней правды. Это вам не детские сказки издательства «Веселка», а древнерусский сказ. Здесь нужно знать хотя бы азы – что такое Явь и Навь, река Смородина, мёртвая вода, слышать хотя бы несколько версий о происхождении пресловутого Кощея.
Писатель с более нежной внутренней организацией написал бы наивную и пафосную историю о победе добра над злом. В конце которой мальчик, как былинный богатырь (или Брюс Уилисс, кому что по душе) спас бы всю планету. Хотя, и здесь не без этого – он, само собой, не простой – иначе бы в Тридевятое не попал. Но все гораздо сложнее, интересней и жизненнее.
Кстати, о жизни. Параллельно развивается сюжетная линия о молодой женщине, которая ни с того, ни с сего превратилось в нечто настолько нелепое и неожиданное, что Кафка умер бы от зависти. Попутно она вспоминает своё прошлое, семейную жизнь, отношения с мужем. И вот здесь Старобинец показывает себя уже не как человек, перечитавший все статьи Википедии, посвященные язычеству, а как прекрасный мастер психологизма. Она не только знает женское естество (об этом любая разумная тётка в курсе), но и имеет смелость говорить о нём без прикрас, что называется, по-чесноку.
Все мы привыкли к тараканам в головах главных героев. Тараканов мы знаем и любим, куда же без них? Но вот о некоторых вещах говорить всё же не принято, или попросту неприятно. Когда женщина терпит мужа-изменника – это мудрая тактика или слабое пресмыкание? Когда женщина остаётся одна, всеми покинутая, с непосильной ношей на руках – имеет ли она право ношу эту сбросить? Это здравый смысл или банальная трусость? Вообще, имеет ли право человек не класть себя на алтарь сужения чему-то или кому-то?
Есть такое старое, подзабытое слово – малодушие. Более подходящего эпитета я не подберу. Вдумайтесь. Человек, который ни в чем не виноват, он не плохой, не злой, он также переживает, страдает и любит... просто у него маленькая душа. И это неизменно влияет на его поступки, это и жизнь его делает маленькой. Не по продолжительности, а по сути.
Но, если вы думаете, что страшно-сказочная, кафкианская и щемящее-женская линии – это уже взрыв мозга, слушайте дальше. Пока суд да дело, весь цивилизованный мир готовится к Концу света, а в интернете самый популярный сайт посвящен спасению человечества в горах Алтая, и толпы паломников уже готовятся в путь. Как такой поворотик, а?
Всё это чередуется, переплетается, проистекает одно из другого и в конце четко выстраивается в одну картинку. Надо сказать, мастерство автора действительно поражает. Особенно учитывая, что женщина, более того – совсем молодая женщина. Эй, пелевины-сорокины, потеснитесь! Пусть и нет в романе глубинных глубин (за этим – к другим писателям), и жанр обязывает, как никак, потому многое предсказуемо. Но подогнано всё, как плиты египетских пирамид. И правда жизни в полном объёме, иногда – даже жестко, иногда - вплоть до чернухи. И жуть порою пробирает, но она не стивенкниговская, а забубённая, вынутая из подкорки. И понимаешь, что наши прапрапра боялись ночью в лес ходить не из-за пьяных гопников, возвращающихся с шашлыков. И даже понимаешь, чего именно они боялись – в какой-то момент осознание чудовищно полное.
Но на самом деле эта книга о любви матери к ребёнку. Вот так всё просто. А ответ на загадку – грудной младенец. А вы что подумали?
За книгу безумное спасибо книжному повелителю всея Украины, умнице и просто красавице Spence !
Читать далее
213
2,7K
Аноним10 октября 2012 г.
- Кто мы – это тоже философский вопрос. Мы…Нечистые. В лесу живем – так ведь? А ещё в некоторых из вас живем. Ну, по крайней мере, - вылезаем…
<...>
Никогда не знаешь, что из тебя может вылезти!

Анна Старобинец ''Убежище 3/9''
Сказка – ложь, да в ней намек…А намеков в романе Старобинец оставила, ох, как много и для каждого эти намеки будут своими – у кого что срезонирует. А может и вовсе оставит равнодушным или пройдет по касательной. У меня не просто срезонировало – взорвалось. Внутри. До боли. Книга жуткая, жуткая своей реалистичностью, и как бы ни маскировала Старобинец, ни заворачивала гнойники в обертку сказочную, пусть и мистически-сказочную, слегка жутковатую, но, всё равно, до озноба пугает реальность. Брошенные дети, детские дома, равнодушие, какая-то патологическая бесчувственность родителей к детям и друг к другу. Я не знаю, для меня страшнее равнодушия нет ничего. И сказка о Гретель и Гензель, вдруг, оборачивается Явью – это не страшилка братьев Гримм, а обыденность, - стоит лишь зайти в любой детский дом или дом инвалидов. Это Явь. И когда родители отказываются от детей, кто знает, в какое тридевятое царство они попадают? Кто знает, какие страшные сказки скрываются за резными дверьми, разделяющими Явь и Навь? Какие заколдованные персонажи будут работать с детьми. А дети...дети любят априори, потому что мама - это мама, а папа - это папа.
Роман просто блестяще структурирован: действие развивается в двух параллельных мирах, потом пересекается и сходится в одной единственной точке – Убежище. Пока читаешь, не знаешь, где страшнее – в сказке или в реальности… А сказки тут не лубочно-украшенные и не вычищенные для услады детских глаз, а вполне себе аутентичные, уходящие глубоко корнями в русский народный фольклор: Змей похищает царевну по известным мотивам: для насильственного супружества или чтобы ее пожрать(Пропп ''Исторические корни волшебной сказки''). А в сказке у каждого своя роль – Нечистого: Костяная, Бессмертный, Леший, Злая Колдунья, Тот, кто рассказывает. И я знаю, чего от них ожидать, они вполне вписываются в образы сказочной Нечисти, которая, к тому же, умеет проявлять и добро. А вот по-настоящему пугает реальность, когда из вполне обычных и даже успешных людей, вдруг, начинает вылезать – Нечисть. Молодая женщина вполне себе равнодушно не замечает измен мужа, вернее, замечает, но предпочитает уснуть наяву, вполне себе спокойно отдает ребенка в коме в дом инвалидов, чтобы самой не мучиться (добро пожаловать, Гензель и Гретель!), малодушно убегая от проблемы, сбрасывает крест, чтобы не надорваться; муж спокойно оставляет жену с больным ребенком и уезжает с любовницей за туманами. Может их приворожили? Заколдовали? И сколько нас живет таких вот заколдованных Злой Колдуньей в реальном мире, когда не знаешь, что из тебя может вылезти и каких мерзостей можешь наделать. Вот что страшно, а не забор из человеческих костей у Костяной – ей по жанру положено, а человеку? Положено ли человеку по жанру от детей отказываться, постепенно теряя себя? Ударившись оземь, красна девица превратится в грязного, вонючего и больного клошара. И чуда не будет, потому что все чудеса происходят внутри нас, а не во внешнем мире. Поэтому конец романа очень закономерен и правилен – ничто. Никто не победил, никто не проиграл, никто не сразился, а нам (читателям) важно, чтобы и по усам текло, и в рот попало, и ещё заставило задуматься. И задумываешься.
Образы в романе не просто отменные, а яркие, выпуклые: Кудэр, Люсифа, Костяная, Тот, кто рассказывает, Леший, паук. Единственное, что мне показалось лишним это параллель с Писанием: Мария, Иосиф, Мальчик, Люсифа, Тот, кто рассказывает, Конец Времен. Для завязки сюжета – да, возможно, но для идеи, что заложила Старобинец в свой, безусловно, талантливый и очень хороший роман, эта параллель – лишняя. Для меня. А роман - очень хорош.
Читать далее
107
1,2K
Аноним2 декабря 2012 г.
Маленький мальчик на речке играл,
Веселo с мoстика в речку нырял.
Вряд ли вoда унесет егo тело -
Вилы в вoде я пoставил умелo!
Была у меня, в свое время, преподавательница, которая истово утверждала, что славянский божественных пантеон, в отличие от того же греческого - беден, жалок и с фантазией у наших предков были большие проблемы. Мне мучительно хотелось треснуть ей по голове восьмисот страничным томом славянских мифов и легенд, где только разновидностей мелкой домашней нечисти было до тридцати имен. Про богов, богинь и их приспешников я уж молчу. Не счесть. Так что с фантазией у братьев славян как раз все было в порядке, правда вот проверять женщину на ведьмовство методом топления в реке, решать споры каленым железом и сажать чуть что на кол, придумали тоже они. Веселые такие были ребята, ничего не скажешь. Неудивительно, что в наших сказках там мало пасторальных картинок, а любовь к страшилкам, ужастикам и бабкамЕжкам у нас в крови. Записана на генетическом уровне. И свой леший всяко роднее какого-то игрушечного зомби-порождения голливуда.
Старобинец знает, на что давить, на каких струнках в душе сыграть, что из коллективно-бессознательного отзовется в душе больней, страшней, завоет, засосет под ложечкой, зарябит кривым отражением в черной воде реки Смородины. А на дне горько плачет Болотный, которому вот уже несколько веков никто не приносит жертв. Вот и приходится вилы расставлять.
Не скажу, что мне было страшно, муторно мне было и безвыходно, эх ты Маша растеряша, обманула тебя глупая злобная колдунья, забрала себе мальчика твоего Ванечку, и мир твой забрала, отправила в тартарары, а все с попустительства Того Кто Рассказывает и обещал всех спасти, а потом передумал, в этом даже ничего необычного, так у нас все и происходит, ходит, бродит, от начала и до сончания времен...
Читать далее
102
998

Все рецензии

Цитаты

Аноним23 февраля 2010 г.
Когда мужчина говорит «я не могу спать» – это обычно вызывает симпатию и уважение. Это значит, что он слишком напряженно думает о чем-то очень важном, или с ним недавно случилась трагедия, он пережил какой-то удар. Возможно, ему угрожают, ему или его близким, возможно, его не поняли, предали, продали… И он, сплошной комок нервов, твердокаменный сгусток воли, он держится, как только может; он, конечно, не распускает сопли, не показывает свих эмоций, но при этом он так сильно переживает, что даже не может спать.
Когда женщина говорит «я не могу спать» – это вызывает легкое раздражение и легкое сочувствие – или легкое отвращение, у кого как. Это значит, что она нервная особа или попросту истеричка, это значит, что она пьет валерьянку, это значит, что она совершенно зациклилась на какой-нибудь ерунде и теперь не дает покоя ни себе, ни окружающим. Это значит, что она готова воспользоваться любым предлогом, чтобы позвонить вам среди ночи и порыдать в трубку…
Читать далее
42
1,7K
Аноним25 февраля 2010 г.
Давать второе начало тому, что уже однажды закончилось, – все равно что выкопать из земли и воскресить труп...
…После того, как вы вернете его к жизни, он никогда не оставит вас друг с другом наедине. Вы будете жить вместе с ним, с вашим мертвецом. Он будет рядом с вами везде и всегда – как докучливый щенок, как грудной младенец, как беспомощный инвалид – ваш мертвец. В постели он будет лежать между вами все ночи напролет, а днем вы будете встречать его в ванной, в гостиной и в кухне. И он будет зол на вас, очень зол, этот мертвец. Мертвые не любят, когда их беспокоят. Не любят, когда их заставляют жить. Он будет мстить вам за то, что вы воскресили его. Постепенно, постепенно, постепенно он отравит ваш дом трупным запахом, он наполнит вас трупным ядом, он лишит вас сна, сведет вас с ума, сделает вас врагами. Он обязательно добьется своего, он снова вас разлучит – усталых, полумертвых, полных ненависти и обиды. Он добьется своего. Он обретет покой…
Читать далее
35
1,3K
Аноним18 ноября 2011 г.
Есть такой прием в фотографии. Его очень любил один Машин коллега-фотограф – сама же она редко им пользовалась, потому как занималась в основном репортажной съемкой, а «алакрез» предназначался для художественных изысков… Так вот, есть такой прием. К объективу фотоаппарата подносится маленькое зеркальце. Так, чтобы оно заслоняло объектив, скажем, наполовину, или на треть. Зеркальце нужно повращать, найти наиболее интересный ракурс, «вписать» отражение в реальную перспективу и – щелк… у вас получается странная, волшебная фотография. Через нее, едва различимый, тянется шов реальности и сна. В ней – все, что было в кадре, и еще что-то сверх – нежное, расплывчатое, полупрозрачное, – бонус с того света. Скромный привет из зазеркалья. Похожего эффекта можно добиться, если снимать два кадра подряд, не перематывая пленку, – похожего, но грубее. Без волшебства. Тогда это будет просто мультиэкспозиция. А с волшебством – алакрез. Зеркала…
Читать далее
20
911